Песнь моряка

– Я вижу, – сказал Кармоди, обуздав негодование: гость, явившийся знакомиться и притащивший в подарок бутлегерский ирландский виски со стаканами из прессованного стекла, достоин кредита доверия, каким бы длинным, серым и несогласованным он ни казался вначале. С другой стороны, необходимо соблюсти протокол и видимость. Кармоди сменил простой взгляд на грозный. – Но даже полные руки любезностей не дают человеку права освобождать от вахты матроса, который ему не подчиняется.

– Да, капитан, вы совершенно правы. – Стюбинс склонился снова, на этот раз воровато. – Я скажу в свое оправдание лишь то, что никогда не мог противостоять песне сирены, исходящей от столь прекрасно скроенной царицы волн. Стоило мне бросить взгляд на вашу красавицу, как я понял, что просто обязан сесть в моторку и посмотреть на нее вблизи.

– Смотреть и лезть внутрь – разные вещи, – прорычал Кармоди, глядя на мерцание жидкости в бутылке.

– Опять вы правы. Я бы ни за что не полез вниз, никогда бы себе не позволил, если бы в вашем палубном холодильнике оставался лед. Но я предпочитаю ирландский виски с камешками льда, а вы разве нет? Надо же отдать должное каменному прошлому этой бедной страны.

– Это настоящий «Бушмиллс»? – Кармоди хотел знать наверняка. – Или реконструкция?

– Естественный продукт, вывезенный контрабандой из Голуэя вот этими самыми руками. – Стюбинс выпрямился и обвел взглядом палубу поверх лысины Кармоди. – Могу йа предложить нам с вами отойти от борта за рулевой мостик, подальше от глаз? Если вы, конечно, не хотите благословить нашим драгоценным ирландским экстрактом всякое пересохшее горло.

Кармоди добавил в свой взгляд грозности. Что-то во всем этом было хреново-сомнительное – в вороватом лице этого человека, в его приглушенном подобострастном голосе, – что-то не позволяло терять бдительность… Потом опять золотистым маяком вспыхнула бутылка, и Майклу Кармоди не оставалось ничего другого, кроме как согласно кивнуть.

Первая порция была выпита в уважительном молчании, мужчины стояли опершись бок о бок по левому борту рулевой рубки. Наконец стакан опустел, и Кармоди отметил, что бдительность заметно притупилась. Это был точно ирландский виски, натуральный продукт. Кармоди побренчал льдом и протянул стакан:

– Как насчет повторить, сэр?

– Несомненно, капитан, – благочинно прогнусавил Стюбинс. Звякнув горлышком бутылки о край стакана Кармоди, он налил новую порцию сначала ему, потом себе. – Могу я предложить поднять тост?

– Сколько угодно, – согласился Кармоди.

Они подняли стаканы к далекой линии между морем и небом, и Стюбинс произнес торжественное посвящение:

За лодки, что в море,
И женщин на суше —
С одними нет горя,
С другими нам лучше.

– Аминь, сэр, – сказал Кармоди и выпил. Как там Вилли в «Крабб-Потте», подумал он.

Стаканы вновь наполнились. Второй тост по традиции полагалось произнести Кармоди.

За развеселых королев,
За бережливых жен,
За юных и прекрасных дев,
За ту, в кого влюблен.

На этот раз ответил Стюбинс:

– Воистину аминь, сэр. – И они выпили в благоговейной тишине, прислушиваясь к плеску волн у литого корпуса и негромким, но оживленным сплетням уток-морянок на отмели.

Уже готовый к четвертой порции, Кармоди решил, что пришло время посмотреть на джентльмена, с которым он все это выпил. Он отодвинулся от рубки и теперь мог испытать это пепельное привидение прямым взглядом глаза в глаза.

– Значит, вы тот самый Герхардт Стюбинс? Я наслушался о вас от моей команды бог знает сколько. Сам я в кино больше не хожу, эти чертовы сиденья стали слишком узкими.

– Так и есть – Герхардт Стюбинс, – с легким поклоном отвечал высокий человек.

– Тот самый сукин кот, из-за которого столько всего наворотили в городе, пока я был в море?

Стюбинс отвернул на лоб черную повязку.

– Тот самый сукин кот, – улыбнулся он. Потом снова звякнул горлышком ирландского виски о стакан Кармоди и, пока наливалась жидкость, не сводил с Кармоди глаз. – К вашим услугам.

– И эта свистопляска с морским львом, когда мы входили в порт, тоже ваша? Камера, народ и все такое?

Стюбинс кивнул.

– Ну, вы уж простите за прямоту, капитан Стюбинс, – продолжил испытание Кармоди, – но с виду вы не настолько, гм, бодры, чтобы командовать таким огромным флотом.

– Капитан Кармоди. – Стюбинс наклонился еще ближе к круглой голове и заговорил интимно, даже заговорщицки: – Я вам тоже скажу прямо, ибо чувствую, что у нас с вами есть что-то общее… йа совсем не бодр. Если я чем-то и командую в этом огромном флоте, то разве что… пожалуй, это можно назвать церемониальным почитанием, да и то, гребись оно все, малой частью. Еще?