Песнь о крестовом походе против альбигойцев

Понятно, сколь велик был страх, что в сих строках реком,
Который и Тулузский граф, и из Безье виконт[50]
Познали, видя, что враги готовят им капкан.
Всяк был отчаяньем объят и горем обуян!
5 Узнать, как обстоят дела, решился граф Раймон.
Он сам явился в Обена к аббату на поклон,
Там он покаялся в грехах и попросил взамен,
Чтобы аббат ему простил души греховный тлен.
Но тот сказал, что папский клир — источник перемен,
10 Что Папа именем Христа святит военный план,
Что Папу чтить и уважать — обычай христиан,
Но это долго объяснять и нынче не резон.
И граф вернулся в свой феод, язвя коня до ран,
И там виконта умолял блюсти отцов закон,
15 Ведь вместе защищают край, как было испокон,
Соседи, распри позабыв, чтоб несть врагу урон,
Когда их край и жизнь сама поставлены на кон.
Но дяде «да» не говорил, а «нет» сказал виконт.
Граф не добился ничего. Отказом уязвлен,
20 Он спешно повернул коня на Арль и Авиньон[51]

.Мои сеньоры! Дальше песнь берет сердца в полон[52].
Ее досель правдивый путь был начат без препон,
Лишь 1210-й год пошел от тех времен,
Когда Христос явился в мир пресечь людской обман,
25 Когда на улице расцвел душистый майоран.
Слагая песнь, не покидал Гильем свой Монтобан;[53]
Конечно, если бы ему от Бога дар был дан,
Какой имеют школяры, на коих зол декан,
Или жонглер[54], кому не лезть за рифмами в карман,
30 Гильем бы, верно, не сидел здесь, словно истукан,
А покровителя б имел, чей благороден сан.
Спокойным шагом вдоль равнин Гильема б нес скакун,
Могучий конь, чудесный дар, красавец и шалун,
И красовался б на шелках из золота галун.
35 Но нынче плохи времена, не слышен денег звон,
Иль у богатых нет сердец, иль их сердца из льдин,
Им даже пуговицы жаль, жаль уголек один,
Хотя Гильем раздет, разут и мерзнуть обречен.
Да устыдит их строгий Бог, создавший мир в семь дён,
40 И мать его Мария!

Лесса 10

Тулузский граф, чей был Бокер и местности иные,
Виконта ненависть и злость увидел не впервые
И ясно понял, что враги, свирепые и злые,
Ничуть не мешкая, придут под стены вековые
5 И жертву в логове самом затравят, как борзые.
С гонцом к епископу в Гасконь[55]

печати именныеОтправил граф, ведь он имел с ним связи родовые
И твердо знал, что лучше нет посланцев в дни такие,
Чем Рабастенс и тот сеньор, кому дела мирские
10 Давно близки[56], и врач, приор госпитальеров[57], коиСкитальцам рады. Те послы, сеньоры не скупые,
Пускай идут с посольством в Рим[58], — места для всех святые! —
И с Римским Папою сии законники большие
Подпишут договор.

Лесса 11

Раймон VI ценой тяжелых уступок заключает с Папой соглашение