Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро.

Корысть подвигла их на дело злое:

Людовика они лишат престола,

Коль вы с творцом на помощь не придете.

Их обезглавить вас молю я слезно

И грех ваш на себя приму охотно:

Изменники другой не стоят доли».

Граф выслушал, расхохотался громко:

«Побольше бы нам клириков подобных!

Но где же мой сеньер, король Людовик?»

Готье ответил: «Коль творцу угодно,

С Людовиком сюда вернусь я вскоре».

На монастырский двор он вышел тотчас,

Спустился в подземелие большое,

Где прятался сеньер его законный,

И за руку взял отрока проворно:

«Не бойтесь, королей французских отпрыск.

У вас гораздо больше доброхотов,

Чем вы предполагали нынче ночью.

В обитель прибыл граф Гильом с зарею.

Он рыцарей привел двенадцать сотен

И видеть вас без промедленья хочет.

Нет ни ворот, ни двери потаенной,

Куда б не выслал он застав надежных».

Людовик так возликовал душою,

Что в церковь побежал без остановки,

И на ходу промолвил клирик добрый:

«Не бойтесь, королей французских отпрыск.

Граф верен вам. Ему падите в ноги,

Просите пособить вам неотложно».

«Я все исполню», — согласился отрок.

XLI

Людовику аббат промолвил так:

«Не бойтесь, отпрыск Карла-храбреца,

И поспешите графу в ноги пасть».

Воскликнул отрок: «Все исполню я».

Склонился пред Гильомом он во прах,

К его ногам прижал свои уста,

Сапог ему облобызал в слезах,

Но граф пришельца не узнал сперва —

Был плохо освещен господень храм.

Сказал отважный рыцарь: «Мальчик, встань.

Нет у меня столь лютого врага,

Который, коль он пал к моим ногам,

Прощен бы не был мною сей же час».

Вмешался тут в их разговор аббат:

«Граф, видит бог, я вам не стану лгать.

Пред вами тот, кому отцом был Карл

И кто умрет до истечеиья дня

Без вас, сеньер, и помощи творца».

Людовика Гильом в объятьях сжал,

Его высоко поднял на руках:

«Клянусь Христом, немного в том ума,

Кто научил вас пасть к моим ногам —

Вас и без просьб готов я защищать».

Граф рыцарей своих к себе призвал:

«По правде мне сказать прошу я вас,

Пристало ли тому, кто принял сан

И наречен служителем Христа,

За мзду в измену низкую впадать».

«Нет!» — дружно закричала вся толпа.

«А что с ним делать, коль в нее он впал?»

«Подлец повешен должен быть, как тать».

«Клянусь святым Денисом, — молвил граф, -

Не дам умней совета я и сам,

И хоть грешно обитель осквернять,

Предатели заплатят мне сполна».

XLII

Был беспримерно граф Гильом отважен.

Услышал он, что рыцари сказали,

С соратниками на амвон ворвался

И там застал Людовика предавших

Каноников, епископов, аббатов.

Он посохи повырвал у мерзавцев,

К ногам сеньера побросал, как палки,

А после стиснул отрока в объятьях,

Расцеловал его четыре раза.

Был скор бесстрашный рыцарь на расправу:

С соратниками на амвон ворвавшись

И там застав предателей-прелатов,

Он их, чтоб в грех не впасть, не обезглавил,

Зато дубиной выходил нещадно,

Из монастырских стен повыгнал взашей —

Пусть восемьдесят бесов их мытарят.

Кто своему сеньеру изменяет,

Тот кару должен понести по праву.

XLIII

Нет рыцаря отважнее Гильома.

Он молвит: «Мой сеньер, король Людовик,

Совет вам дать дозвольте к вашей пользе.

Гонец быть должен к Аселену послан —

Пусть передаст ему, чтоб он сегодня ж

На суд явился к своему сеньеру».

В ответ Людовик: «Быть по вашей воле».

Тут граф Гильом позвал Алельма тотчас:

«Скачи скорей за Аселеном гордым,

Вели ему прибыть на суд к сеньеру,

Перед которым очень он виновен».

Алельм спросил: «Мне ехать в одиночку?»

«Да, друг мой, и в руке держа лишь посох».

«Что, если враг про наши силы спросит?»

«Ответь, что сорок рыцарей со мною,

А коли он явиться не захочет,

Добавь погромче, что еще до ночи

Его такое ждет, чего не стоит

Терпеть за все богатства Авалона».

Алельм заверил: «Точно все исполню.

Апостолом, блюдущим луг Неронов,

Клянусь, что передам приказ дословно».

Уселся он на мула-арагонца,

Дал шпоры, поскакал без остановки,

По улицам домчался до подворья,

Где Аселен с людьми стоял постоем,

И крикнул так, чтоб все слыхали в доме:

«Вам, Аселен, вельможа благородный,

Велит Гильом, со львиным сердцем воин,

Тот самый, что Рукой Железной прозван,

На суд явиться к вашему сеньеру,

Перед которым вы виновны очень».

Послушал Аселен, потупил очи

И вестника спросил: «Ответь неложно,

У дяди твоего бойцов-то сколько?»

«Клянусь господним именем, их сорок».

Воскликнул Аселен: «И слава богу!

Скажи Гильому, чтоб он сделал то же,

Что сделали другие добровольно,—

Признал за мною право на корону.

Нельзя, чтоб правил Францией ребенок –

Он ни за грош погубит край наш отчий.

А дядя твой хоть рыцарь и достойный,

Да мало у него земли и войска.

Он от меня получит что угодно.

Я дам ему в удел любую область

И десять мулов с золотой казною.

Богат он станет, заживет роскошно».

Алельм в ответ: «Гильома невозможно

Купить за все богатства Авалона.

От имени его вам без уверток

Я говорю решительпо и строго:

Коль не смиритесь, вас еще до ночи

Такое ждет, чего терпеть не стоит

За все богатства в этом мире дольнем».

Воскликнул Аселен: «И слава богу!

Раз не поладить с графом полюбовно,

Мой вызов передать ему изволь-ка».

Алельм в ответ: «Я выслушал, и понял,

И объявляю вам при всех баронах,

Что принят вызов ваш. Готовьтесь к бою».

XLIV

Горд Аселена нрав, надменна стать.

Он на Алельма глянул свысока,