Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро

II

«Нет, — молвил граф, — так долго ждать не в силах
Столь молодой, как я, и бедный рыцарь,[340]
⁹⁰

Коль он остался все равно что нищим.Мне скакуна кормить необходимо,
А я не знаю, где зерном разжиться.
Как можно тут, король, не быть в обиде?»

III

«Король Людовик, — гордо бросил граф,—
⁹⁵

Все пэры подтвердят мои слова.В тот год, когда покинул я твой край,
Письмом Гефье Сполетский обещал,[341]
Что он полгосударства мне отдаст,
Коль зятем я ему согласен стать.
¹⁰⁰ А ведь легко бы, поступи я так,
Мне двинуть и на Францию войска».
Такое тут король сказал со зла,
Чего б Гильому лучше не слыхать,
Но этим лишь усугубил разлад:
¹⁰⁵ Пошла у них еще сильнее пря.

IV

«Сеньер Гильом, — сказал король в ответ, —
Никто из государей, в том числе
Король Сполетский, доблестный Гефье,
Не выстоит против моих людей.
¹¹⁰

Не минет год, как будет взят он в плен,Убит иль изгнан из своих земель».
Воскликнул граф: «Невелика нам честь,
Коль мы должны вымаливать свой хлеб!
Стыд мне и срам, коль я останусь здесь!»

V

¹¹⁵

«Друзья, — промолвил свите граф Гильом, —Отправьтесь-ка, не мешкая, домой,
Да снарядитесь тщательно в поход,
Да погрузите на коней добро.
Обида мне велит покинуть двор:
¹²⁰ У короля просил я на прокорм,
И видите вы, как он нам помог».
Сказали все: «Покорствуем, сеньер».
Граф перед троном распрямился в рост,
На лук, который из лесу привез,
¹²⁵ Рукой оперся с силою такой,
Что с громким треском разлетелся тот.
Куски взвились, попадали дождем,
Чуть королю не угодили в лоб.
Людовику бросает граф упрек —
¹³⁰ Ведь он так долго был ему слугой:
«Моих заслуг не ценят здесь давно,
Мой ратный труд не ставят ни во что.
Король Людовик, — говорит Гильом,—
Ужели ты забыл жестокий бой,
¹³⁵ Что я с твоим врагом под Римом вел,
А тем врагом был сам эмир Корсольт,
Силач, с которым совладать не мог
Из христиан и нехристей никто.
Искусно он направил свой клинок
¹⁴⁰ В мой шлем, что был отделан хрусталем,
И весь хрусталь повышиб из него.
Прошло через забрало лезвиё,
До переносья нос мне рассекло.
Обрубок к месту я прижал рукой,[342]
¹⁴⁵ Повязку долго проносил на нем,
Но шрам остался, — видно, врач был плох.
Так я и стал Гильом Короткий Нос.
Мне стыдно за увечие свое
Пред пэрами и перед королем,
¹⁵⁰ Но кто меня уродством попрекнет,
Пусть у того сломается копье,
Щит разлетится, раскуется конь!»

VI[343]