Песнь призраков и руин

Последним, кого она увидела внутренним зрением, была девочка – сама Карина много лет назад. С улыбкой ярче блеска звезд это ее маленькое «я» протянуло к ней ручки, и крохотные пальчики сплелись с пальцами взрослой Карины.

Запрокинув голову, она разразилась смехом – узел, опутавший волшебную силу под сердцем, развязался, и в такт смеху пролился дождь. Первый дождь над Зираном за десять лет.

Девушка представила себе, как он хлещет по городским мостовым с пронзительным свистом. Представила, как наводнение размывает фундаменты древних построек, рассчитанных на то, чтобы выдерживать не более трех сантиметров влаги на крыше. Как яростные порывы ветра поднимают в воздух все, что не прибито гвоздями, и это «все» сносит на своем пути людей и постройки. Представила, как ее враги, расталкивая друг друга, валом валят с помоста в поисках укрытия – Фарид, естественно, спасает Ханане, а труп Малика смывает потоком туда, где никто его потом не найдет.

Карина дала буре одну-единственную команду: «Вперед!» Та подчинилась с радостью собаки, всегда готовой угодить хозяину. Песчаная баржа, подгоняемая попутным шквалом, прорвала конную блокаду так легко, что никто глазом не успел моргнуть. Конечно, снасти визжали и скрипели, протестуя, а на лбу у Афуы, вовсю вдавившей пальцы в деревянное днище, вздулась вена, но главное – магическая сила вернулась к Карине. И теперь она даже дивилась тому, как естественно и просто управляет ею. Тогда, после пожара, эта сила рассыпалась на кусочки, скукожилась и с тех пор лежала на дне души, надежно позабытая…

Больше Карина такого не допустит.

Сила, которой она пренебрегала, которую отрицала столько лет, уже спасла целых три жизни.

35. Малик

– Все равно непонятно, зачем мне другое имя.

– Если я стану называть тебя Ауа, каждый сразу поймет, кто ты такой. Хочешь быть человеком – надо зваться как человек.

– Ладно. Дай мне имя.

– …Может, Идир? Я встречала его в каком-то предании.

– …Идир. Да. Мне нравится.

– Его войско уже всего лишь в одном переходе от города. Подкрепление из Арквази не успеет!

– Даже если оно сюда доберется, все сложится хорошо.

– Нет, не сложится! Я не уступлю ему город, не сдамся, не позволю снова себя заковать в цепи. Больше никогда… Должен же найтись какой-то способ задержать их, отразить нападение…

– Мама! Что ты… о нет! Постой, мама, подожди, прости! Баба, помоги! Мама, прости меня, прошу тебя, умоляю, прости! Мама!

– Тсс, солнышко, не кричи, все хорошо. Даже больно не будет. Обещаю. Доверься мне.

Малик вынырнул из воспоминаний Идира рывком, как из-под воды. Оказалось, что он плашмя лежит на дне сознания Злого духа, а тот предпринимает слабые попытки разорвать кору, которой привязан к лимонному дереву.

– Твой сын… – прошептал Малик. – Баия Алахари принесла его в жертву, чтобы возвести Преграду и выиграть войну.

Идир издал сухой смешок.

– Нкра – штука любопытная. Реагирует только на скрепы, причем неважно, несут они положительный заряд или отрицательный. Чем сильнее скрепа между двумя объектами, тем больше вырабатывается нкра. А уж сколько ее создается – и какой силы! – когда убиваешь того, кого любишь… Преграда изначально возводилась, кстати, не от меня, но когда я узнал, что́ жена замышляет, тут уж мое изгнание стало неизбежным.

Идир безвольно привалился к дереву, желание бороться покинуло его.

– Баия умертвила нашего сына, а негодяем и злодеем во всей этой истории молва сделала меня. – Он обратил лицо к небу. – Но теперь, когда Преграда пала, та часть его души, на которой она держалась, высвободилась и может спокойно отойти в Царство Мертвых. По крайней мере этого я добился.

У Малика екнуло сердце, и отнюдь не от раны. Краски мира вокруг еще больше потускнели.

– Еще один вопрос…

– Для умирающего ты слишком разговорчив.

– Если ты хотел пресечь весь род Баии, зачем воскресил мертвую принцессу?

На сей раз Идир рассмеялся звонко, даже весело.

– Мертвые не оживают, мой мальчик. Умерла так умерла, как говорится. А между живым человеком и личем[38] – огромная разница.

Малик содрогнулся. В старинных сказаниях личи немногим отличались от ходячих мертвецов, лишенных разума и управляемых черной магической силой.

Неужели Фарид извлек из пламени такое мерзкое, убогое создание?