Песнь призраков и руин

Сердце Карины учащенно забилось – она припомнила, как огненный луч ударил из ладони Старшины Хамиду.

– Дозорные? Это они – те самые зиранские завенджи, которых ты не могла опознать?

Афуа кивнула.

– Все ваши Дозорные всегда направляли волшебную силу исключительно на физическую подготовку. На тренировку обычных органов чувств. Мне удалось снять этот внутренний барьер у Старшины Хамиду, пока мы вместе прятались. Но я уверена, что с такой задачей справился бы и Фарид, и вообще любой, кому подвластна магия.

От внезапного озарения Карина даже дара речи лишилась. Ее всю жизнь как-то… пугала невероятная сила и ловкость воинов Дозора. Казалось, они движутся не сами, а под воздействием некой сверхъестественной внешней силы. А отбирали Дозорных всегда лично ее предки, царицы, – с самых времен основания Зирана… Выходит, не родись Карина в семье Алахари, ее бы тоже превратили в послушное ходячее оружие, в машину для боя? И кто превратил бы – тот самый город, который она клялась охранять и защищать, как полагается султанше!

– Выходит, у убийцы, одержимого мертвой девушкой-подростком, в полном распоряжении – целое войско могущественных магов, – вздохнула Деделе. – Просто прекрасно. Лучше не придумаешь.

А по спине Карины, не унимаясь, пробегали волны дрожи. Она представляла себе горькую участь обреченных на слепое, бездумное подчинение, на службу до гроба. Участь, лишь чудом, капризом судьбы ее миновавшую. Девушка обхватила себя руками за плечи и пристально вгляделась в Деделе и Афуу. Они едва знают Карину, притом отнюдь не только с лучшей стороны, и всё же, не задумываясь, рискнули жизнью ради ее спасения.

– Вот увидите, я заглажу вину. Настанет день, и я отплачу вам добром за добро, – поклялась она.

Деделе ухмыльнулась:

– В моем случае добавьте к нынешним приключением еще тот факт, что я по вашей милости вылетела из Солнцестоя, любезная принцесса, и получится, что вам, пожалуй, одного дня на расплату не хватит. Впрочем, можете начать с защиты моего судна от песчаных бурь в этой чертовой пустыне. Ну, вы же владеете магией. А то оно и так уже вот-вот развалится, а нам еще добираться до Осодэ.

Пока Афуа отдыхала, а Деделе проверяла, насколько пострадала баржа, Карина в задумчивости сидела на корме. Воспоминания мерно просачивались в мозг одно за другим, подобно крупинкам в песочных часах.

Как ловко она, малютка, смешила Ханане, сшибая с ног их общих нянек внезапными порывами ветра.

Как клялась родителям никогда, никогда не показывать никому, кроме родных, что она умеет делать. И никогда не использовать эти умения во вред кому-либо!

Как нечаянно вызвала грозу, заставившую навеки умолкнуть голоса отца и сестры.

Только она одна за все это в ответе. Никто иной.

Теперь еще к тому же, в нарушение всех статей Древнего закона, на свете появилась какая-то вариация Ханане. Карина бо́льшую часть жизни мечтала, вымаливала у богов еще хоть минутку общения с покойной сестрой, и вот, когда все сбылось, вместо радости в душе ее расцветали пышным цветом самые дурные предчувствия.

– Ты выглядишь так, словно кто-то помочился тебе в бокал.

С носовой части судна громадная Гиена, осклабившись, лукавым взглядом созерцала Карину. Та в испуге отскочила. Жутковатые белые отметины по всей шерсти, от морды до хвоста, отличали это животное от обыкновенных особей. Две другие девушки на барже, хоть и находились поблизости, не обратили на него никакого внимания, словно просто не видели.

– Ну, вот уже и гиены разговаривают, – вздохнула принцесса, изо всех сил стараясь скрыть изумление. – То ли еще будет.

– Гиены не разговаривают. Я единственная. С большой буквы «Г». И так-то ты встречаешь доброе создание, прекратившее твою жалкую бурьку? Прежде чем колдовать, надо как следует научиться, знаешь ли. А то, не ровен час, сведешь кого-нибудь в могилу… В смысле, еще кого-нибудь, в придачу к прежним.

Каринины губы скривились в злой ухмылке. Меньше всего ей хотелось сейчас выслушивать подобные издевки – хоть от мифических существ, хоть от обычных.

– Мне, конечно, приходилось о тебе слышать, но ты разговариваешь так, будто мы давно знакомы.

Гиена захихикала, морда ее сплющилась и приобрела очертания человеческого лица – с внушительными усами, густо натертыми апельсиновым маслом. Карина от неожиданности села, не сводя глаз с оборотня.

– Ты… ты тот артист из «Танцующего Тюленя»! – что есть мочи завопила она, не заботясь о том, что подумают Деделе с Афуой: мол, с ума сошла, сама на себя кричит… – Ты все это подстроила… подстроил. Если бы ко мне не попала та дурацкая книга…