Песнь призраков и руин

– …то колдун-улраджи, известный тебе под именем Фарид, все равно обманом подвел бы тебя к проведению Обряда. Только при таком раскладе к тебе не вернулась бы волшебная сила, ты не узнала бы правды о своей подноготной и ни за что не разрушила бы Преграду, – закончила за нее Гиена, возвращаясь в исходное, псовое обличье. – Идир правильно рассчитал: твои чары не слабее чар Баии и даже могут перевесить их. Сегодня утром, в момент, когда тот паренек пытался заколоть тебя клинком, полученным от Царя Без Лица, твоя завенджийская магия соединилась с его улраджийской, и это единение дало мощный толчок, достаточный, чтобы одним махом освободить твою нкра из десятилетнего заточения и одолеть Преграду.

Сердце Карины гулко забилось при одном упоминании о Малике, и она сразу разозлилась на него за это. Уцепившись за эту злость, девушка с размаху запустила ее сразу во все те уголки души, где еще таились нежность и привязанность к проклятому хитрецу. К тому же он – улраджи, а значит – враг ей. На врагов любовь не расточают.

– Так зачем ты отдала мне книгу? – спросила она.

Гиена потупила взор.

– Скажем так: я обязана столь многим Баие Алахари, что всей моей вечной жизни – а я ведь бессмертна – не хватит, чтобы выплатить долг.

– И что будет теперь?

Гиена пожала плечами:

– Да все что угодно. Ты можешь уехать в Осодэ и поселиться там среди себе подобных. А можешь прямо сейчас спрыгнуть с баржи и бродить по пустыне, пока не умрешь от жажды и голода. Варианты неисчислимы.

Зверюга подалась слегка вперед, и у Карины мелькнула мысль: интересно, у Баии Алахари так же душа ушла в пятки при первом знакомстве с этой лукавой обольстительницей?

– Но одно я могу обещать: какой бы путь ты ни избрала, он обязательно пересечется с путем юноши-улраджи, ибо вы суждены друг другу.

– Суждены?.. Для чего?

– А это, моя маленькая завенджи, уже тебе решать.

Карина чуть не рассмеялась Гиене в морду, но вовремя остереглась: такую реакцию героиня легенд могла счесть оскорбительной. Если она еще когда-нибудь встретит Малика, то ему суждено от нее только одно – перелом носа.

– Я думала: судьба на то и судьба, что ее не выберешь и ничего в ней не изменишь.

Специфический гогот Гиены сотряс все ветхое суденышко.

– Вот за такие вещи я и не разлюбила вас, людей, за все эти долгие века. Вы ничего не смыслите в тонких материях. Представления не имеете о том, как и что в мире устроено. Это восхитительно! – И, напрягая все мышцы в охотничьей стойке, она добавила: – Ладно, пока счастливо оставаться, ваше величество. Мне ужасно не терпится узнать, при каких обстоятельствах мы увидимся снова и какой выбор вы сделаете. И предупреждаю: если вам опять взбредет в голову поднять бурю, меня под рукой больше не окажется. Отныне разбирайтесь со своими волшебными делами сами.

Плутовка дико завыла и спрыгнула с баржи. Карина подбежала к борту в том месте, где она скрылась из виду, но ее и след простыл. Остался только гладкий песок, без единого следа… Их странная беседа мало что прояснила, но ведь все беседы с Гиеной в сказаниях таковы. Девушка твердо усвоила только одно: они еще встретятся с Маликом, и от одной этой перспективы перед глазами поплыли красные пятна.

Но она не стала пестовать свою злость, а вместо этого всерьез задумалась о будущем. Где-то там, впереди, за краем пустыни, в сердце девственного леса, возвышается Осодэ, столица Арквази. Там ее ждет школа волшебников, о которой говорила Афуа, и, что еще важнее, там ее примет арквазихене, в чьем подчинении – огромное войско, единственная сила во всем Сонанде, способная бросить вызов Зирану. Единственный шанс одержать верх над Фаридом и его Дозорными – убедить арквазихене поддержать ее.

– Вы готовы, ваше величество? – окликнула ее Деделе.

Бросив взгляд через плечо, Карина увидела, как та становится за штурвал баржи, а Афуа стоит согнувшись, почти зримо перекачивая всю магическую энергию в кисти рук. В последний раз поверх их плеч Карина всмотрелась в крохотное пятнышко на горизонте – Зиран. В пятнышко, где прошла вся ее жизнь.

Когда-нибудь Карина вернется туда настоящей царицей. Правительницей, которая так нужна народу. Вернется и восстановит поруганную честь своей семьи, свергнув тиранию человека, которого когда-то называла братом. Вернется и уничтожит последствия бесчеловечного Обряда, который вызвал к неполноценному существованию гомункула с лицом ее сестры.

Отвернувшись от прошлого и без страха глядя в грядущее, Карина дала себе такую клятву. Грядущее это широко простиралось перед девушкой, обещало немыслимые приключения и повороты судьбы, шумело в ушах.

– Готова. Поехали.

И, подгоняемая ветром, она устремилась в неведомое, звезды над ее головой стремительное движение превращало в белые полосы.

37. Малик