Песни падающих звёзд

— Так того… Тамарку связал и на обозрение всем исподнем кверху вывесил! Ей-богу, будто забыл, что мать ему родная, да! А потом с овчарни сторожевых псов спустил! Поверишь, он всю жизнь собак боялся! А тут того, да, кричит, как полоумный, что чует, будто душит их неволя.

— Пострадал кто? — Стефан вздохнул, глазами выискивая следы борьбы. К центру деревни тянулась цепочка кровавых капель, а поодаль от них лежал и вовсе обглоданный шматок мяса.

— Так это… Трёх парней порвали, но не шибко. Выживут. Их уже у доктора местного укрыли. И кот, да, один попался. Ведьмин. Загнали его, бедолагу, на части рвали! Вона, вишь, часть лапы оторванная лежит? Евойная. Мучился, пока в колодец башкой вниз не ухнул! До сих пор это, да, вой его утробный в ушах стоит. Даж я, того, сил лишился. Очнулся — и не помню ничё, плывёт перед глазами, будто кто в них песку насыпал.

— А Алёшка?

— Не видал, — мотнул головой мужичок. — Грил, что спасать идёт, а кого…

Стефан отпустил мужика, и тот резво помчался по дороге, петляя, как заяц. Куда пошёл Алёша, Стефан уже догадался. Герои, когда осознают свою силу, непременно мечтают покорить ещё одну вершину, ещё одно сердце — первой красавицы.

И Стефан в очередной раз не ошибся. Затаившись в стойле и поглаживая нервно фыркающего Аякса, он выглядывал знакомую фигуру. И та вскоре показалась.

— Охолони, — приказал Стефан, поймав Алёшу за ворот рубахи, и отвесил затрещину, приводя в чувство. — Куда собрался? И так уже наворотил дел.

— Случайно вышло! Не хотел я так! — отчаянно, по-детски закричал Алёша.

— Не хотел, но сделал, — твёрдо сказал Стефан. — Люди пострадали. И кот. Старый был уже, хромой… Не жалко?

— Да я… Да я просто жить хочу! По всамделишному, как человек!

Алёша попытался вырваться, но Стефан держал его крепко.

— Пусти! Мне надо к Елене!

Стефан усмехнулся:

— И зачем же?

— Скажу ей, чтоб собиралась. Уходим мы. Ничто меня не держит — ни родни нет, ни дома. Сам не знаю, что тут делал… Но теперь ясно вижу — ради Лены жил. А она не будет больше мучиться и под отцовскую дудку плясать, — отрубил Алёша. — Он из неё верёвки вьёт, хочет замуж за богатого выдать, чтоб в старости бед не знать. Не заслуживает он дочери!

— А ты заслуживаешь?

Алёша перестал трепыхаться в руках Стефана и замолчал, понуро склонив голову. Худенькие узкие плечи опустились, спина сгорбилась.

Стефан снова хмыкнул. Отпустив Алёшу, он облокотился на стену корчмы и закурил.

— Думаешь, что чудо случилось, и небывалая решительность проснулась? Что-то быстро она исчезла. Как дым, ветром подхваченный, — Стефан кивком головы указал на танцующую ниточку дыма от махорки. — Послушай совет. Не от того, кто тебя пожалеет, а со стороны. Не надо идти к Лене. Нельзя за другого человека все проблемы его решить. Она сама должна понять, чего желает: оставить всё, как есть, или собраться с силами и показать, что выросла, и своё мнение имеет. А если ты насильно заберёшь, даже из благих побуждений, то недалеко от отца её уйдёшь. Снимет девчонка одно ярмо с шеи, и тут же накинет другое. Дело твоё, конечно. Но если и правда любишь — позволь хоть раз в жизни самой выбрать.

Алёша всхлипнул, стараясь не смотреть на Стефана, и со злостью утёр непрошеные слёзы. А затем развернулся на каблуках и нетвёрдой походкой направился вдаль. Стефан следил за ним до последнего, пока худощавая фигурка мальчишки не скрылась за поворотом.

Поднявшись в комнату, Стефан оделся, бросил на незаправленную кровать последнюю монету и, не прощаясь с хозяином, покинул корчму. Краем глаза он заметил, как за ним, прячась в тени, наблюдает Елена, нервно комкая в руках подол платья. Стефан подмигнул ей и указал направление, в котором скрылся Алёша. Девушка одними губами поблагодарила, а затем, выдохнув раз-другой, помчалась за мальчиком.

Стефан отвязал Аякса. Уже у ворот деревни ему встретился знакомый старик. Прижав к груди наспех замотанную в грязные тряпки руку, тот шатался из стороны в сторону. Стефан подхватил его за локоть и прислонил к ограде.

— Что с тобой, отец?

— Кровью… истекаю, — шепнул Звенимир. Лицо его покрылось бисеринками пота.

— Собаки? — с сочувствием спросил Стефан, зная ответ. — Иди к лекарю.

— Не пускает. Говорит, лучше на молодых лекарства потратить. Не виню его. Есть в словах правда.

— Тогда к ведьме, — то ли предложил, то ли приказал Стефан. — Сейчас же!

— Что ты, что ты! — испугался старик. — Ей не до меня… Кота погубили. Как бы теперь не наслала беды на деревню из мести.

Стефан вздохнул:

— Как раз теперь ей до всех будет. И не злая она. Одинокая просто. А как знакомый мой говорит: «В одиночестве сердце замерзает». Иди. Не сомневайся.

Стефан запрыгнул на коня и, в последний раз поклонившись старику, ударил по бокам пятками. Аякс с готовностью перешёл на галоп, пересекая поле. Ветер свистел в ушах, выдувая все непрошеные мысли, и мужчина глубоко вдохнул. Хотелось покинуть деревню как можно скорее. Здесь он сделал всё, что от него зависело.