Песни Первой французской революции

Зачем в смятеньи все, и барабан гремит?
Какое бедствие сегодня нам грозит?

Солдаты смелые, от гнева став бледней,

Направили стопы к твердыне королей.

О, преступление безмерное! Оно

Средь королевского двора совершено.

Там издевались все безумною толпой

Над нашей вольности эмблемою святой.^{57}

В единодушии преступном смельчаки

Топтали бешено трехцветные значки

И пели, от вина и злобы охмелев,

Там возмутительный и пламенный припев.^{58}

Вы королю помочь хотите своему?

Служа законности, вы служите ему!

Исчадью жалкому, поймите, господа,

Народных жребиев не вверят никогда.

Лакеи во дворце, буяны вне дворца,

Напрасно ждете вы победного конца.

На стенах комнаты, где буйствовал позор,

Рука Незримая вам пишет приговор.

Слепые ратники безумной старины,

Дрожите! Будем мы за все отомщены!

И если молнии решились вы разжечь,

Под их ударами вам первым надо лечь!

Пусть роковой урок, пример грядущих дней,

Заставит вас дрожать, клевреты королей,

Пусть он приучит вас, принудит, наконец,

Самодержавного народа чтить венец!

Он создал королей для блага своего,

Они ж похитили потом права его.

И вот, сочтя себя за божьих сыновей,

Глядят с презрением на остальных людей.

Все Дионисии и Авгии — сродни:

Враги заклятые народных прав они.

В их темном множестве на Тита одного

Неронов тысячу мы видим оттого.

Рабы своих рабов, во глубине палат,

Бесславно жизнь они безвольную влачат,

И в ярость подлую впадают иногда, —

Театром ужаса бывает мир тогда.

Меж тем их визири, увенчаны венцом

Всех наглых радостей, пируют день за днем,

И по

том бедняка давно упившись, льютОт скуки кровь его в свой золотой сосуд.

Людовик! истина в конце концов пришла

Освободить тебя от заблуждений зла.

Узнай, что, следуя законности во всем,

Народа вольного быть сладко королем.

Ты это сам сказал — и доказал возьмись,

До полной высоты сегодня вознесись.

О притеснениях былых заставь забыть,

Заставь за вольности тебя благословить.

Подумай, посуди. И не того потом

Могущественным ты признаешь королем,

Кто царствует двору в угоду, а того,

Кто заслужил любовь народа своего.

Перев. М. Казмичева

29

Парижские героини, или Предательство королевских гвардейцев^{59}