Песни выбрали меня

Так и встали перед глазами все эти женщины, этот несусветный ужас, который тогда творился, голос мой задрожал, но я продолжал петь, но уже через эту дрожь, которую никак не мог унять. Помню, что, когда закончил, аплодисментов не последовало. Ну, думаю, провал, что неудивительно, учитывая, как дрожал мой голос. Но когда я уже собирался уходить со сцены, весь зал взорвался от рукоплесканий и несмолкающих оваций.

* * *

Успех был оглушительным, меня встречали за кулисами, обнимали, восхищались. Голова шла кругом от триумфа. Моя самооценка взлетела до небес, вероятно, я впервые почувствовал себя настоящим певцом, который способен «зажечь» целый зал. Я еще долго оставался за кулисами, пока меня не окликнул один профессиональный певец, сейчас уже, к сожалению, не вспомню его фамилию. Тогда в гарнизон приезжало много артистов с «гражданки», гастролировавших по воинским частям.

– Наслаждаешься успехом? И правильно, – сказал он по-доброму, но с долей иронии. – Голос у тебя приличный. Но вот что я тебе скажу, над ним еще работать надо. Главное сейчас – не расслабляться. Работать и еще раз работать. И только тогда ты сможешь узнать реальный потенциал своего голоса.

Его слова, конечно, пыл мой остудили, но и укрепили во мне решение, что нужно продолжать заниматься, развивать и ставить голос.

* * *

А вообще в армии нам тогда жилось привольно. Нам – это участникам ансамбля. Нас освободили практически от всех работ, так гоняли по мелочи, но мы это и за работу не считали. Нагрузки в ансамбле тоже было не так уж много, поэтому, чтобы не томиться от безделья, организовали настоящий ВИА – вокально-инструментальный ансамбль с гитаристом, кларнетистом, барабанщиком, клавишником и даже аранжировщиком. Вокальные партии исполняли четверо, в том числе и я. Очень быстро мы «раскрутились» и даже ездили на гастроли в разные города ГДР, зарабатывали немного денег, на которые покупали кое-какую аппаратуру, музыкальные инструменты.

* * *

В Доме офицеров каждые выходные устраивались танцы, куда съезжались девушки со всех близлежащих частей.

Все складывалось как нельзя лучше – лето, гастроли пусть по небольшим городкам, но все же. Нас, как настоящих знаменитостей, звали, ждали, нами гордились. И вот как раз летом случилось то, о чем грезит любой молодой человек, – случился роман, как положено, яркий и неожиданный. Казалось, именно его и не хватало для абсолютного счастья.

С Ларисой, высокой стройной девушкой, мы встретились на нашем концерте в госпитале, куда мы приехали на гастроли. Она там служила медсестрой. Небольшой городок Лихен в 14 км от нашей части, где размещался госпиталь, был окружен со всех сторон озерами, его небольшие улочки еще хранили старые дома в стиле фахверк, понятно, что вся эта живописная обстановка настраивала на романтический лад. Что и не преминуло случиться. Зарождающуюся симпатию подкрепляли и многочисленные гастроли в этот госпиталь. И вот уже сама Лариса стала приезжать на выходные в наш Дом офицеров на танцы. Конечно, я уже не стоял в стороне, как в тот первый вечер, когда меня впервые привели сюда, а вместе со всеми кружился в танцах.

Наступила зима, наши чувства устояли и перед морозом, который случается и на германской земле. Мороз щипал нос, щеки, ледяной ветер продувал хлипкую одежду, но мы, держась за руки, причем Лариса снимала варежки и засовывала свою руку в карман моей шинели, гуляли, болтали обо всем на свете, а я перебирал ее жаркие даже на морозе пальцы и думал, как мне повезло в жизни, повезло оказаться здесь.

А надо сказать, что нас за эту привольную жизнь в армии многие не любили. И их можно было понять. Те, кто служили в армии и выступали в ансамбле, освобождались от многих военных обязанностей, что, естественно, вызывало обыкновенную зависть, причем не со стороны сослуживцев, а со стороны мелкого начальства. При каждом удобном случае какой-нибудь старшина стремился задеть или найти повод, чтобы влепить наряд.

Одним из таких наших заклятых «врагов» был комендант. Особенно он лютовал на танцах, ему нравилось унижать срочников при девушках, понимая, как это должно сильно ранить.

В тот вечер я особенно ждал приезда Ларисы. Потому что, во-первых, мы давно не виделись, мои гастроли, концерты не оставляли нам в последние дни ни одного свободного вечера, даже выходных. Во-вторых, письма, которые она мне писала, были полны нежности, и я мечтал ее обнять. Бежал я на станцию сломя голову, чтобы встретить ее у самого поезда. Наш руководитель ансамбля выдал мне увольнительную, и впервые за несколько месяцев у меня случился выходной вечер, который, конечно, решено было провести на танцах, в приятной компании. Эти свидания, которые в силу обстоятельств, от нас не зависящих, случались не так часто, как нам хотелось бы, были так желанны, что, когда мы встречались, неловких пауз не возникало, мы болтали обо всякой ерунде, смеялись, казалось, жизнь создана для нас. В ту морозную зиму, не типичную для Германии, мы даже начали задумываться… ну да обо всем по порядку.

* * *