Песни выбрали меня

Помимо колбасы да пакетиков с супом, советский гражданин вез с собой различные узнаваемые советские товары, на которые был падок неискушенный заграничный товарищ. Что ценилось тогда, так это русская водка, которая была актуальна во все времена, икра, сувениры с советской символикой. Поэтому приезжали артисты на зарубежные гастроли с полными чемоданами этого «барахла», чтобы обменять его на «барахло» заграничное. Всё, что мы наменивали, можно было оставить себе, подарить или же продать.

Вот и в Лейк-Плэсиде на соревнованиях по горным лыжам с нашей компанией рядом оказалась эффектная пара, выглядевшая дорого и презентабельно, как американские миллионеры, как нам показалось (мы в жизни своей не видели раньше миллионеров). Он – высокий внушительного вида мужчина в волчьей шубе до пят, она – изящная молодая женщина, от которой исходил тонкий заграничный аромат каких-то совершенно потрясающих духов.

Мы разговорились, чтобы непринужденно приступить – к ченчу. Причем американец так вошел в раж, что обменивал всё. Видно было, что человек азартный, горячий. Казалось, его полностью захватил этот процесс, но тем не менее он то и дело бросал недвусмысленные взгляды на нашу красавицу Людмилу Сенчину, нисколько не смущаясь, что находится здесь рядом его жена, которая, я думаю, прекрасно видела, как ее муж пытается «клеить» советскую гражданку.

Как только мы собрались уходить, американское сердце, видимо, не выдержало и американец подлетел ко мне с вопросом:

– А хочешь, товарищ, настоящий ченч, который ты еще ни разу не совершал?

– Что на что меняем? – живо отреагировал я.

– Обижаешь! Кого меняем, вот как вопрос стоит! Давай женами поменяемся!

Я от удивления чуть не упал. Какая жена, я ж один! А потом до меня доходит, что он Людмилу за мою жену принял.

– А давай!

Американец ручки потирает, берет под локоток Люси и отводит в сторонку – прогуляться. Я тоже не отстаю, американскую гражданку прогуливаю и стараюсь на своем ломаном английском поддержать светскую беседу. На что американка, которой наконец-то дали слово, тараторила о том, какие прикольные безделицы мы привезли, и нет ли еще чего-нибудь для ченча. Лично для нее.

– Веришь, дорогая, просто так подарил бы тебе, но ничего не осталось, – говорю ей по-русски, но в интонацию столько сожаления вкладываю, что она понимает – пусто.

– А вот это? – показывает она на мой значок с олимпийским мишкой, приколотый к дубленке. И глаза ее загораются детским восторгом.

– Да, я вам его так подарю, без всякого ченча.

– Нет, я хочу по-честному. Только ченч! Хочу ченч. Вот!

И она снимает с себя алый роскошный шарф с олимпийской символикой, который стоит дороже, чем мой значок в сотни раз.

– Нет, говорю, это никакой не ченч, это грабеж. Понимаете, это не равноценный обмен. Так не делается. Обмениваются только равноценными товарами.

– Скажите, товарищ, это ваш шарф? Нет, правильно, это мой шарф, – напористо отвечает она, и уже ясно, что просто так она не уйдет, – а это ваш значок, который я очень хочу выменять на свой шарф. Вот возьмите, – и протягивает мне свой благоухающий ароматами шарф.

А у другой, невдалеке прогуливающейся пары дела явно шли неважно. Лицо исполинского американца приобрело суетливое и какое-то жалкое выражение, а Люся, казалось, была не в духе. Потом уже совсем сникший американец вернул мне гордую Люсю, а я ему счастливую жену, которая, увидев их еще издали, радостно ему закричала, что она совершила прекрасный ченч и, как только он подошел, сунула ему под нос маленький значок.

– А ты ему что? – уже без былого азарта, поинтересовался американец, – у тебя же ничего не было, – вдруг вспомнил он, встрепенувшись.

– Я выменяла значок на свой шарф, правда хорошо?! – спросила она с вызовом.

– Хорошо, дорогая, – кисло отозвался американец и, не глядя на нас, на Людмилу, взял под руку жену и они спешно удалились.

* * *

Как и любому известному артисту, мне часто приписывали несуществующие романы, несметные богатства и, конечно же, браки. Чаще всего меня женили на Валентине Толкуновой, с которой мы, кстати, были хорошими друзьями. А подружились мы с ней после гастролей на край света, на Камчатку! Если даже в средней полосе России мы часто сталкивались с ужасными условиями проживания в гостиницах, с дурно приготовленной едой в столовых, то Камчатку, конечно, можно сравнить только с игрой на выживание. Но мы были молоды, задорны и все трудности, которые нам сулил этот суровый край, нам были нипочем. Наша шумная и веселая компания – Евгений Хазанов, Евгений Мартынов, Светлана Моргунова и мы с Валентиной – все проблемы решали запросто. К тому же нас окружала такая грандиозная природа, что все бытовые неприятности отходили на второй план. Да, такую природную мощь редко где увидишь.