Читаем Песня о братьях полностью

Своё дыханье ищут губы, не иначе,ощупывая яблоко: касание живётмгновение-другое – разве этосвободу означает, взявшую ветвямиполдневный воздух – посмотреть на всё,пейзаж прозрачностью окинуть?Печаль слежалась, и гадает небо,по целине водя людское восприятье.

*

Жар времени внушает переплавку,вбегая в двери голода к нутру,привыкшему к военной силе, и всеядноумение всходить зерном: ветвяный треск,твоя причина – нерожденный гром,полива ждёшь, но медлит ливень,заталкивая гарь поглубже в небеса.

*

Вослед баркасу, алчущему шелестпокраски в цвет рассвета,выходит из волны незримый друг —спокоен, словно сотворён людским веслом.Что сердце? Череда увеличений,где каждое, стихая, призываетритмичную способность сбросить морок,опомниться, увидеть всё как есть.

*

Алмазной пылью, что набилась междуслогов, легко прозрачность процарапать:царапина сквозная горизонтомвживётся в линзу укрупнения событий,и вот уже озёрный плеск – всего лишь звук,не существо, пришедшее проверитьлюдское восприятие на прочность.

*

Песок, несомый ветром, счиститс богов всю бронзу, обнажая золотойисток реки застывшей (звали форма) —елозит бризовый наждакпо тропам парка, по ветвям аллейным,не глядя на проделанную словомработу, для какой названья нет.

*

Приливом выброшена маскааквалангиста – и прильнула к почвестеклом, привыкшим быть защитойдля зрения под натиском морскойдотошной соли – станешь въедлив,когда в бескрайности волнами растворён(слова блюдут свои границы).

*

Всем наблюдавшим стало душно.Перебирать песок, перечислять причины:– по водам вдох пошел пройтись;– от маски отшатнулся воздух,(горчит дыхательная трубка, не иначе);– резина пористо взяла остаток кислорода…И прочее, что в словаре метафорсветлело на полях, неотличимо отбумаги бессловесной.

*

В глубины земляные вечноныряло небо, лишь надев защитныйкостюм, что назывался человек:у здешних облаков теперь есть маска —вглядеться в залежи, и затаив дыханье,его к свободе общей приравнять:в подземности премного затонувшихсокровищ, тыщи городов и стран,что не доплыли, а свои вручили флаги(полотнища дозвукового ритма)биению сердец.

*

Фарфор фамильный, костяной, тончайший —для ангельского рта, воспевшего людей,семейный герб сплетает очертаньяматерика, когда обласканная вязьв прочтение укутана, молчанием пригрета:просвечивают стенки, если свет налить.

*

Перейти на страницу:

Похожие книги

Перелом
Перелом

Как относиться к меняющейся на глазах реальности? Даже если эти изменения не чья-то воля (злая или добрая – неважно!), а закономерное течение истории? Людям, попавшим под колесницу этой самой истории, от этого не легче. Происходит крушение привычного, устоявшегося уклада, и никому вокруг еще не известно, что смена общественного строя неизбежна. Им просто приходится уворачиваться от «обломков».Трудно и бесполезно винить в этом саму историю или богов, тем более, что всегда находится кто-то ближе – тот, кто имеет власть. Потому что власть – это, прежде всего, ответственность. Но кроме того – всегда соблазн. И претендентов на нее мало не бывает. А время перемен, когда все шатко и неопределенно, становится и временем обострения борьбы за эту самую власть, когда неизбежно вспыхивают бунты. Отсидеться в «хате с краю» не получится, тем более это не получится у людей с оружием – у воинов, которые могут как погубить всех вокруг, так и спасти. Главное – не ошибиться с выбором стороны.

Виктория Самойловна Токарева , Дик Френсис , Елена Феникс , Ирина Грекова , Михаил Евсеевич Окунь

Попаданцы / Современная проза / Учебная и научная литература / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия
Русская мера: vers libre
Русская мера: vers libre

В книгу избранных произведений петербургского поэта, писателя и переводчика Евгения Валентиновича Лукина «Русская мера: vers libre» вошли верлибры, миниатюры, поэмы, написанные им за последние тридцать лет. Оригинальные произведения гармонично сочетаются с переводами, которые автор считает неотъемлемой частью своего поэтического творчества. Среди публикуемых текстов особое место занимает переложение свободным стихом древнерусского литературного памятника «Слово о полку Игореве», а также циклы миниатюр «Sol Oriens», «Lustgarten, сиречь вертоград царский» и исторические поэмы «Костер Амасийский» и «Каменный мед», исполненные религиозной проблематики. В версификационной практике Евгения Лукина следует отметить переводы стихотворений выдающихся английских поэтов Уилфреда Оуэна и Исаака Розенберга, павших на полях сражений Первой мировой войны, замечательного немецкого поэта Берриса фон Мюнхгаузена, а также современных авторов – американского поэта Брайана Тернера, болгарского поэта Цветана Марангозова, канадского поэта Луи-Филиппа Эбера и норвежского поэта Арне Русте. Этот труд является весомым вкладом Евгения Лукина в русское культурное наследие.

Евгений Валентинович Лукин

Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия