Песня зовет

А на сцене в полной военной форме выстроился ансамбль, и только занавес отделял советских артистов от шумящего зала. А. В. Александров, немного суровый и сосредоточенный, напомнил о важности выступления, об ответственности, возложенной на них, и о том большом доверии, которое им было оказано партией и правительством, советским народом. Как перед трудным боем, его слушали с напряженным вниманием.

Занавес медленно раздвинулся, и изумленным парижанам предстало необычное зрелище: почти две сотни молодых солдат в форме бойцов Красной Армии заполнили сцену. Публике надо было освоиться, приглядеться к этому явлению. Раздались продолжительные аплодисменты.

На сцену вышел А. В. Александров. Наступила тишина. Взмах руки — и могучая волна энергичных звуков полилась в зал. Все встали: ансамбль исполнял «Марсельезу». На следующий день газеты назовут это исполнение «ошеломляющим», а теперь в зале, после того как затих последний аккорд, раздался шквал аплодисментов.

Когда они стихли, на эстраду с обеих сторон вышли восемь фанфаристов. И после звонкого вступления фанфар хор запел «Интернационал», вторично поднялся весь зал.

Почти все последующие песни бисировались, и вместо шестнадцати произведений, объявленных в программе, коллектив исполнил около тридцати.

На следующий день газета «Пари суар» писала:

«Полтораста крепких мужчин в сапогах и защитных мундирах, в зеленых фуражках заняли всю огромную сцену зала Плейель плотным массивом. Руководитель, профессор Московской консерватории Александров, делает легкое движение рукой, и с могучей силой раздается... «Марсельеза», исполняемая по-французски. Полтораста великолепных голосов умеют... с быстротой молнии переходить от полного голоса к шепоту и от шепота к полному голосу.

Как прекрасен отрывок «Тише, тише» из «Риголетто». Эти сто пятьдесят красноармейцев сыграли и спели его как большие артисты...

Безудержное веселье охватило зал и исполнителей...

Овация была прекраснее всех, потому что шла... от души...»

Успех выступления ансамбля отметили многие парижские газеты, единодушно признавшие мастерство артистов, их умение держаться с достоинством, их жизнерадостность, приветливость — качества, которые «являются блестящим свидетельством, — как писала газета «Эр нувель», — высокого морального состояния Красной Армии». «Этот концерт, — сообщала другая газета, — оставляет впечатление мощи, веселья, грации. Со сцены веяло духом молодости».

Это было в сентябре 1937 года. Любопытно, что через 23 года, в 1960 году, Краснознаменный ансамбль вновь стоял на сцене концертного зала Плейель. Отшумела вторая мировая война, переживания и горести, выпавшие на долю многих народов, в том числе и французского, казалось бы, сотрут воспоминания предвоенных лет. Однако ничто не забылось, все осталось в памяти. И, сравнивая искусство ансамбля 30-х годов с тем, что демонстрировалось нами в 60-х, газеты вновь писали об огромном успехе советского коллектива, который не только не разочаровал парижан, но, напротив, еще больше утвердил их мнение в том, что сила реалистического искусства ансамбля непреходяща и выражает сущность всей советской культуры. «Эти солдаты, — писала одна из газет в 60-е годы, — сильны не только своими песнями, но и своими идеями...»

...Гастроли продолжались со всевозрастающим успехом. Теперь уже бисировались почти все номера программы. И по окончании выступления овации продолжались так долго, что служители зала Плейель теряли надежду на окончание концерта.

В адрес коллектива пришла правительственная телеграмма от Климента Ефремовича Ворошилова с поздравлениями.

Радостно было получить и радиограмму от героев-полярников: Папанина, Кренкеля, Ширшова и Федорова, первыми высадившихся на дрейфующей льдине возле Северного полюса в мае 1937 года.

«В первом часу ночи, — сообщалось в радиограмме, — мы, лежа в наших меховых мешках, слушали концерт Краснознаменного ансамбля, который транслировался из Парижа.

Мы были вдвойне рады: во-первых, слушая родные и знакомые песни, во-вторых, мы радовались бурному восторгу слушателей, шумному успеху, выпавшему на долю Краснознаменного ансамбля.

На Северном полюсе мы слышали, как большой парижский зал грохотал аплодисментами и криками: «Браво, бис!»

Было чем восторгаться. Ансамбль прекрасно исполнил свои лучшие песни.

Самые северные слушатели шлют свой горячий привет ансамблю и его руководителю товарищу Александрову. Желаем дальнейших успехов в показе советского искусства.

Кренкель».

Текст ее оглашался в зале перед каждым выступлением, что вызвало бурную реакцию французских слушателей. Уже в Париже то здесь, то там раздавались мелодии песен из репертуара ансамбля, а французские фирмы грамзаписи «Колумбия» и «Полидор» обратились к руководству с предложением записать некоторые произведения. Кроме того, песни и пляски ансамбля были засняты на звуковую кинопленку.