Песок

— Ага. Вот стул. Вот стол. Они бессмысленны.

Ляпа уткнулась носом в стекло:

— Даже если мы обставим наш домик техникой Bosch…

— техникой бошь, вошь и лошь…

— …все равно будем словно на пустой сцене стоять. Здесь нет плотности пространства. Вроде все построено по знакомым чертежам — дома, деревянные ступеньки к ним, серенькое хмурое небо, импортированное из осенней Москвы боярышник этот вездесущий. Но все это как модельки. Приложения к игре. Покрышкин, миленький, надо срочно линять отсюда. Здесь мы заболеем, сойдем с ума и умрем

— Только сегодня здесь появилась, а уже торопишься сходить с ума, — Покрышкин был обескуражен. Он из кожи лез, изображая радушного хозяина и вот тебе.

— Я не намерена задерживаться в местах, которые игнорируют GPS, географический атлас и российские системы ПВО.

Часть V. ОМЕГА

Дневник девочки Лесси. На Омегу и обратно.

Слова приходят в голову словно ниоткуда. Это следствие невероятных обстоятельств — ты как локатор улавливаешь эмоции, настроения, мысли всего окружающего. Ты становишься с ним единым. Чтобы лучше понять внутри тебя включаются механизмы дешифровки — они и интерпретируют мечущиеся вокруг невидимые волны, неуклюжими словами объясняют все то чужое, что существует вовне. Чужое становится неотъемлемой частью тебя.

Постепенно и все более равнодушно ты миришься с неожиданной переменой в пространстве и судьбе. Тебе уже не столь неуютно на чужой, неизведанной территории. Ты легко примериваешься к ней, примеряя и примиряя с собой.

Главная арифметическая формула, по которой живут немногочисленные жители Омеги: степень несовершенства и динамика изменений Вселенной обратно пропорциональны степени совершенства, простоты и неизменности мирка, который они сковали вокруг себя. Практика появления новичков показывает — они быстро осваивают эту формулу. На всякий случай их ходит встречать самый опытный житель — Хранитель.

Обычно гости Омеги улавливают, как обременительна должность Хранителя. Как чутко и болезненно он улавливает связь здешних изменений с катастрофами на Земле. Как непросто дался ему результат — Омега без острых углов, сонная и инертная.

Вы уже соскочили со своего наркотика?

— Здесь нет ориентиров, — продолжил Пух. — Поля с ленивой травой. Лесополосы — березки в три ряда. Кстати, самое безопасное дерево. Если высадить оазис из березок десять на десять метров, максимальные последствия — незначительное повышение атмосферного давления над КНДР. Евангелие от Хранителя.

— Пух, тебя не подмывает все здесь изменить? — Ляпа непринужденно испекла новое нежное прозвище Ивана Владимировича — Пух. Наверное, потому что прежнего Покрышкина с ней не было. Рядом существовало что-то легкое, почти эфемерное.

— Здесь это желание как чесотка. Постоянно мучит каждого из нас. Переформатировать Омегу проще, чем подстричь ногти. Ты, наверняка, почувствовала — здесь не только малые архитектурные формы, ландшафтный минимализм и пара сотен людей. Это пространство обладает кошмарным, чудовищным потенциалом. Оно может взорваться от одной мысли. Стать чем и кем угодно. Городом небоскребов, дельтой Дуная или Амазонки, лунным пейзажем, каменным изваянием размером с Альфу Центавра. Жажда поиграться этой ядреной бомбой — самая ранняя и самая опасная стадия заболевания Омегой. Комплекс демиурга. Вильгельм рекомендует кулинарию как наипростейший способ излечения.

— Кулинария? Поэтому на Земле так популярны кухонные шоу?