Песок

— Мне и свой организм нравится.

— Мне тоже. Но если ты попала сюда, рано или поздно тебе оччччень захочется уйти — ты никогда уже не станешь прежней Синицыной. Ни внешне, ни внутренне.

Ляпа не хотела думать о том, что когда-нибудь перестанет быть сама собой.

— Тебя не смущает, что мы лежим здесь голые? — вернулась она к прозаическому. — Вдруг Вильгельм спохватившись заглянет. Или кто-нибудь из местных зомби.

— Не смущает. Мне вообще кажется — здесь постепенно утрачиваются все чувства кроме главного принципа Гиппократа «не навреди». А Вильгельм повсюду на Омеге чувствует себя как дома. Будто она его карманная табакерка. Нюхает и чихает. Нюхает и…

Они не знали, что количество близнецов Покрышкиных возросло, и через пять минут в домике для гостей появится один из них.

Как на самом деле должна выглядеть Омега?

ПИФ оценивал деятельность Вильгельма как капитуляцию и страусиную недальновидность.

Между ним и Хранителем сразу оформилось противостояние. Дошагав до поселка, они стали записными врагами, уважающими честь и мужество друг друга, не понимая при этом, почему врагу близка некая до идиотизма неправильная позиция, отбрасывающая его на другую сторону баррикад.

— Наверняка, Вы много раз отвечали на вопрос, отчего здесь все до отвращение земное. Человеческое слишком человеческое? — они не спеша шли по широкой дорожке. До гостевого домика, где Покрышкин должен был встретиться с самим собой и Ляпой, оставалось не более ста метров.

— Земное нейтрально, — охотно пояснил Вильгельм. — Люди, прибывшие сюда, неустойчивы. Если им вулканы, цунами, борьбу со стихиями предъявить или что-то не столь нейтральное — джунгли, паноптикум черных айсбергов, это действовало бы возбуждающе. Раскачивало бы дальше. На Омеге все просчитано. Потом и кровью. Лиственные деревья нейтральнее хвойных. Египетский песок нейтральнее гравия или асфальта. Белый кирпич — красного кирпича или деревянных бревен. Заросли, скрывающие большую часть пейзажа, инертнее захватывающих видов на здешние просторы.

— И все-таки, почему поселок? Березы, трава, облачность? Умеренный географический пояс? — ПИФ понял — он включился в интересную ему игру «вопрос — ответ», но навязал ее именно Вильгельм.

— Климатическое решение, адекватное настроениям большинства жителей, попавших сюда в первую половину двадцатого века. Омега могла бы стать и библиотекой, и комнатой с тараканами. Но став индивидуальным убежищем для людей, покинувших Землю, она не просуществовала бы столь долго, она оставалась бы почти бесплотной. Бесперспективной, если хотите. Впрочем, это уже легенды. То, что многочисленные пристанища, куда бежали отчаявшиеся, запутавшиеся, не принявшие условия игры в жизнь, соединились в единое корневище, стало…, — Хранитель не смог подобрать слов.

— Стало великой угрозой и возможностью для человечества, — закончил ПИФ. Они остановились друг против друга.

«Что уже дуэль? — подумал Покрышкин. — Интересное предположение об эволюции этих мест. Не капитанская рубка, а клочок земли, которую человек сложил из себя, для себя, после и вместо себя».

— То, что всем запутавшимся открылся выход на некую общую территорию, предполагает и Вашу особую ответственность за бездействие. Не упрямьтесь, Ваше Величество. Что вы знаете о чудодейственных эффектах Омеги? Где рычаги и кнопки?

Хранитель замешкался. Он постарался заблокировать от ПИФа воспоминания о том, как инициативы местных вызывали разнообразные последствия на Земле — сбой компьютерных сетей, недовольство процедурами народного волеизъявления, регулярное нашествие саранчи в Самарской области, природные аномалии в Тихом океане.

— Средством возбуждения может быть любой кусочек Омеги, любое дерево, кирпич в стене. Каждый здесь живущий не просто кнопка, а огромный механизм, центр управления, в котором тысячи рычагов неизвестного назначения. Я и мои помощники постарались сделать так, чтобы все это стало максимально нейтральным по отношению к мирозданию.

— Но вы же не можете навсегда замереть в гомеостазе? Вы же шевелитесь, коптите здесь помаленьку, беспокоите тонкие и толстые миры, нарушаете устойчивость систем Млечного пути. Должны знать, что к чему?

— Мы видим, но не предвидим последствия. К тому же сегодня из-за того, что Вы, например, устроите здесь дискотеку, может произойти взрыв бытового газа. Завтра по аналогичной причине над Сахарой пройдут дожди.

— Каковы размеры Омеги?

— Размеры меняются. Их нет. Более того, они несущественны. Разве не чувствуете, здесь нет границ?

— Я здесь ни хрена не чувствую, — ПИФ выругался. Выругался еще раз. Пошел быстрее и на ходу продолжил допрос. — Есть подозрение, что именно с Омеги на Землю нисходят маньяки и извращенцы?

— Чушь. Отсюда на Землю уходят очень несчастные люди.

— Хм, — других комментариев ПИФ дать не соизволил. — Сюда можно попасть без Вашего ведома?

Вильгельм усмехнулся:

— Теоретически я даже не представляю территории Омеги. Возможно за горизонтом еще сотня деревень поселенцев. Насколько я знаю, все проведенные здесь экспедиции безрезультатны.