Песок

Внешне Гоша и Луиджи продолжали беззаботно разговаривать, но ПИФ заметил их короткие взгляды по сторонам. Они тоже оценивали выросшее, сложносочиненное напряжение.

— Ноги, — ПИФ не сразу воспринял команду — Гоша сказал ее вполне буднично, словно констатируя наличие у себя конечностей.

Гигантскими скачками они преодолели десять метров, сшибая по дороге ушлепков, принимавшихся горестно визжать. Как только захлопнули дверь в просторную кладовку, посыпались удары.

— Ничего страшного не случиться, — кряхтя, пояснял Гоша. Он приспосабливал под упор кресло. ПИФ и Луиджи держали двери. — Они инстинктивно бросились за нами. Минут пять будут ломиться. Потом успокоятся, — мощный удар чуть не снес их с ног. — Такие мрачные безрадостные типы не смогут сохранить возбужденный интерес к нашим персонам. Вряд ли они сконцентрируются на этом беззубом штурме. Скорее перегрызут друг друга.

Словно опровергая это утверждение, в дверь замолотили сильнее.

— Жалко нет запасного выхода. Дверь — то надежная?

— Сомневаюсь. Что они будут делать, когда ворвутся сюда? — ПИФ залез на кресло и пытался зафиксировать верхнюю часть двери, по которой молотили сильнее всего.

— Думаю — они и сами пока не знают. Пока решают проблему двери. Для простых двухходовых комбинаций у них слишком громоздкое воображение. Запутаются в вариантах. Психологически они уже не люди, хотя возможно продолжают мыслить разумно и логично.

— Поэтому визжат как гиены?

Никто не ответил ПИФу.

Каких животных, идущих в пищу, вы жалеете больше всего?

Зачистка имела свой ритм и последовательность. Хранитель с товарищами выбивали двери, хватали обезумевших торчков, если кто-то сопротивлялся — сразу совали кулаком в лицо или лупили чем — нибудь подручным. Потом засыпали беднягу песком.

В разных частях поселка Вильгельм вскрыл еще десяток гематом.

Продвигаясь, отряд периодически обнаруживал вменяемых жителей. Они внятно отвечали на вопросы (оказалось гуру говорит на всех вообразимых языках), выражали обеспокоенность, были мрачны, с уважением смотрели на Хранителя и не проявляли признаков отчаянной асоциальности.

Их быстро допрашивали и включали в группу. К исходу карательной операции новых хмурых боевиков набралось почти пятьдесят человек.

Ведер, лопат, багров давно не хватало. Добровольцев вооружали, чем попало — отодранными от крылец досками, ветками срубленных берез, домашней утварью. Эвенку Георгию досталась ножка от кровати, месье Кевуру длинный серопроводный кран.

Действовали медленно, несогласованно, но действовали. К исходу второго часа зачистки помощники Хранителя перестали таскать песок ведрами (руки уже не слушались) — сыпали прямо на телегу (ее дощатый пол накрыли внушительными листами фанеры).

Пока арьергард (2–3 человека) утихомиривал очередного доходягу, четыре человека хватали фанеру, несли к дому. Торчка вытаскивали во двор, иногда превентивно оглушая. Затем засыпали песком. Пока бойцы проверяли, надежно ли погребен ушлепок, Ли тащил телегу к ближайшей гематоме. Оказалось, они очень удобно рассредоточены по поселку.

Специально?

Когда сил и песка не хватало, песок брали с дорожек. Он был крупнее — тяжелее, поэтому практичнее. Вильгельм пояснил: «Мелкий, конечно, получше проводник. Но и этот тоже сойдет».

К исходу третьего часа с поселком покончили. Девяносто два торчка, оставшихся здесь, были надежно завалены песком.

Изможденная команда Хранителя усыпала лужайку одного из домов на окраине.

— Мы решили самую легкую задачу. Двадцать минут на отдых и идем к морю, — скомандовал Вильгельм.

Очаги болезненной усталости и напряжения, проступающие, пульсирующие на ней, казались Ляпе неуместными и лишними («человеческое слишком человеческое»). В теле стало неуютно словно его от пят до бровей засыпали песком и заставили передвигать эту сложноуправляемую лохань. Душа нестерпимо чесалась и зудела.

Чуть отдохнув, Хранитель, Густав и Ли отправились на разведку. Осторожно выглянули сквозь крайнюю линию боярышника — впереди только поле, море и диснеевский замок. По полю слоняются торчки.

Казалось — вся армия Ксеркса собралась на этой широкой прибрежной полосе. Казалось — здесь не 800 человек, а десятки тысяч. В отдельных местах клубились драки, по 5–6 участвующих, не больше. Наверняка, они были жестокими, возможно смертельными, но издалека выглядели как забавы расшалившихся мальчишек.

Некоторые ушлепки сбившись в кучи пробовали общаться — но эти попытки были мимолетны. Компании быстро распадались.

— Огромный человеческий опыт плюс тоска по Земле — гремучая комбинация, — подытожил гуру. — Протащили через себя бездну человеческих эмоций и теперь…

— Где мы теперь столько песка возьмем? — глаза норвежца разбегались вслед хаотичным перемещением наблюдаемых фигур.

— Дело не только в песке, — ответил Хранитель. — У нас всего десять багров и двадцать ведер.

— Будем работать в пять смен? Все равно нет шансов?