Песок

Сверху бил яркий свет, белый кафель благодарно блистал. По всей видимости, меня искупали, переодели, забинтовали как мумию. Возможно, и переливание сделали — душа во мне ощущала себя вполне живой.

Я лежал на непросохшем полу. Подмокшие бинты щекотали спину. Приподнялся на локтях, рядом оказалась кафельная стенка, по которой я заполз выше и принял сидячее положение.

В пяти метрах от меня стояла нарядная пестрая фигура — доктор Гоша повторно представал передо мной без своего ослепительного халата. Черная рубашка, красные иероглифы и драконы, хаотично разбросанные по ней, аккуратная медная борода.

«Надо учесть, что когда он передевается, то сразу пытается меня прикончить».

Слева, на стартовой тумбе, сидел убористый, сухощавый субъект. Я не смог рассмотреть в руке у него пистолет, однако не сомневался — этот тип с оружием. Иначе не ясна его роль в складывающейся мизансцене.

Мой рюкзак (открытый) валялся у ног доктора Гоши. На противоположной стене бассейна я рассмотрел бутылочки, которые наполнил песком и битым стеклом, плюс ту, что вытащил из румынской куклы. Выставлены рядком, через равные промежутки — четыре места, словно мишени в тире.

— Ты в меня стрелял?

— Упаси Бог. О’Хели никак не может успокоиться. Снайперов натравил. Извини, я тебя спас.

— Ты сволочь и предатель, — отрезал я.

— Извини за Коллекцию, — сказал он, хотя, прежде всего, я негодовал из-за покушений (вчерашних?) на мою персону. — Я поддался минутной слабости. Решил — мы заигрались с Омегой. Никто из сычей не хотел нести ответственность. Все были в ужасе от предположений, что же еще приключиться с нашими разумами и телами. С Землей. Насчет тебя, ПИФ, у меня сработала интуиция. Хочешь, верь, хочешь, нет. Я был практически уверен — до поры до времени тебе ничего не грозит. Имелись основания.

— Ты меня притащил сюда делиться этими основаниями? И горилку с собой взял, чтобы я не сопротивлялся и слушал?

— А ты не хочешь разобраться? — Гоша подошел к противоположному краю бассейна, взял одну из склянок.

— Я хочу набить тебе морду.

— Возможно, когда ты выслушаешь все — это желание окрепнет.

Вы бывали стопроцентно уверены в своей удаче?

Даже, когда они сошлись на том самом месте, где ПИФ первый и последний раз обнимал Ляпу, ничего в лицах не дрогнуло. Не осталось ни сомнений, ни опасений — чистая как слеза уверенность в собственной победе.

Доктор Гоша старался изображать некую человеческую суетливости и разговорчивость, делал вид, что как и прежде, искрит, но глаза оставались пусты.

— Думаю — у всех нас имелись мотивы перекантоваться здесь. Наверное, есть основания удерживаться на Омеге и впредь.

Они пристально огляделись. Каждый пришел с тем, что заранее припас или прихватил по дороге.

В руках у ПИФа багор. Он воткнул его в песок и небрежно раскачивался на нем.

Ляпа пришла со своим топором. Она держала его на плече как заправский дровосек.

У Луиджи закинут за спину АКМ.

Вильгельм крутит в руках древнюю пищаль или ружье — наверное, именно таким крокодилом гайдуки пугали несговорчивых купцов.

Гоша выглядел миролюбивей всех — за поясом обыкновенный столовый нож, ноги притоптывают по песку словно примериваясь, как бы пуститься в пляс.

Доктор взял на себя роль арбитра в непростом переговорном процессе:

— Несмотря на то, что мы настроены столь решительно и сурово, — он говорил по — русски. — Давайте не использовать во вред друг другу дисбаланс в вооружении.

Кивнул только Луиджи.

— Никто не будет великодушен, чтобы не мозолить глаза и отправиться куда — нибудь подальше от заливных лугов Омеги? — без особой надежды спросил Гоша.

Желающих не нашлось. Вильгельм глухо заухал:

— Еще несколько часов и заливных лугов Омеги не останется. У каждого из нас есть предложение, как разрешить наши противоречия.

— Кровью, — буркнул ПИФ. — Сегодня Земля не откликнется, даже если мы здесь трижды перережем друг другу горло.

— Ох, уж это рязанское остроумие, — взвился Гоша. — Мы и без него знаем, что кровью. Но детали ты, Иван Владимирович, наверное, не потрудился сгенерировать.

— Ты потрудился! Ты сгенерировал и обыграл эту ситуацию еще до того, как присутствующие здесь узнали об Омеге. Ты специально подвел нас к этой дуэли. Поставил раком.

ПИФ постарался вложить в упрек все недовольство происходящим.

— Ты переоцениваешь мою предусмотрительность, ПИФ. Уважаемый Вильгельм старше меня вдесятеро. Увы, сегодня я импровизирую. И еще килотонны увы вдогонку — это происходит не в той ситуации и обстоятельствах, в которых мне хотелось.

Луиджи передвинул ремень, так чтобы АКМ очутился у правой руки. Дуло пока смотрело в колени Хранителя, но и эта почти незаметная эволюция положений взволновала тех, кто пришел сражаться за Омегу.

Как Вы наносите вред планете?