Песталоцци. Воспитатель человечества

Он владел умением научить другого учиться — важнейшее умение в жизни, которое, конечно же, пригодилось его воспитанникам.

Изучая и понимая природу человека, сколько бы лет ему ни было, Песталоцци умел возвращать человека к самому себе, истинному, природному. И учил этому других.

Известен случай, когда чуть менее чем за год до закрытия учреждения в Нейгофе Песталоцци едва ли не силой вырвал из рук родителей девушку, которую хотели отправить в приют для душевнобольных. Он привез ее в Нейгоф. Она была окружена заботой и любовью чуть больше остальных, хотя работала и училась наравне со всеми. Через год вместе со всеми ей пришлось покинуть Нейгоф. Незадолго до этого родители и врачи констатировали полное ее выздоровление.

Это всего лишь одно из доказательств того, как работала теория Песталоцци на практике.

Да, проблема Песталоцци в том, что он, всегда оставаясь гениальным педагогом, так и не научился быть хорошим предпринимателем.

Но проблема мира в том, что он долго не мог оценить до конца его гений и помочь нашему герою реализовать все его феноменальные умения.

Лютой зимой 1779 года Песталоцци был вынужден закрыть свое «Учреждение для бедных».

Все тот же Исаак Изелин призвал друзей Песталоцци собрать деньги, чтобы выкупить дом у кредиторов, и сам дал некоторую сумму.

Усадьба вновь была спасена. Правда, семья Песталоцци еще много лет выплачивала за нее оставшийся долг.

Что означают эти простые слова «закрыть „Учреждение“»?

По сути, выгнать детей из дома и отправить их либо вовсе не ясно куда, либо в их семьи, куда большинство из них возвращаться после Нейгофа не хотели.

Песталоцци вывел всех детей в поле…

Что говорил он им, стоя на пронизывающем ветру? Отец, навсегда прощающийся со своими детьми и не имеющий права даже на вежливое: «Заходите, если что»? Ведь стоило произнести эти слова, и назавтра все дети бы вернулись.

Страдал ли Песталоцци после закрытия «Учреждения»? Безусловно.

Отчаялся ли после того, как неудачей закончился его первый педагогический опыт? Конечно, моменты отчаяния были.

Но изверился ли он в правильности выбранного пути? О нет!

И это самое поразительное. Ничто и никогда не могло его заставить разувериться в своем педагогическом призвании.

«Мой план не осуществился, — записывает он в своем дневнике. — Но в огромных усилиях опыта почерпнул я и огромную истину. Убеждение в правильности моего плана никогда не было так сильно, как после полнейшей неудачи его осуществления (курсив мой. — А. М.). Теперь более, чем прежде рвалось мое сердце к намеченной цели»[70].

Это кажется невероятным: у человека рухнуло дело, он вынужден выставить «своих детей» на улицу, но при этом убежденность его в правильности дела только возрастает.

Он стоит на пронизывающем ветру, испытывая одновременно огромное чувство вины перед детьми, чье обучение он не смог довести до конца, и абсолютную уверенность в том, что идет единственно правильным путем.

Песталоцци верит… да нет, — знает: его призвание учить детей, и он от него не отвернется.

У нашего героя хватает смелости признаться самому себе: да, — он проиграл, как предприниматель. Но не как педагог.

Ему 33 года. Рядом с ним — любимая жена и возлюбленный сын.

Впереди — абсолютная неясность и пустота.

Все, что у него есть: уверенность в своем призвании (это если говорить возвышенно) и спасенная усадьба (если конкретно).

С призванием придется обождать.

А усадьбу использовать, — но уже не как место для нового учреждения, а как писательский кабинет.

На 20 долгих лет Иоганн Генрих Песталоцци станет «нейгофским отшельником», посвятит себя литературе (конечно же, о воспитании), добьется безумной славы, став одним из самых известных писателей Европы, чтобы, в конце концов, в уже очень зрелом возрасте, вернуться к профессии педагога и, преодолев невероятные трудности, все-таки добиться в ней и успеха, и признания.

Впрочем, как диктуют нам законы жанра биографии — обо всем по порядку.

Часть седьмая. Писатель

С 1780-го по 1798-й — годы, когда наш герой «заточил» себя в Нейгофе, чтобы стать писателем.

Эти 18 лет в жизни нашего героя, с тридцати четырех до пятидесяти двух, — время, когда подавляющее большинство тех, кто войдет в историю и создаст то, за что их потом будут помнить и почитать.

Для нашего героя эти годы — время, когда он не может заниматься тем, о чем мечтает.

Величайший педагог мира, само имя которого стало в педагогике нарицательным, почти 20 (!) лет не имеет возможности преподавать. Он начнет активную педагогическую деятельность, перевалив первые свои 50 лет.

Парадоксальная судьба, странная? Безусловно. Пример, доказывающий, что, если человек жаждет чего-то добиться, он не обращает внимания на возраст? Конечно.