Пестрыя сказки [старая орфография]

Его размышленія были прерваны слдующими словами которыя кто-то проговорилъ подл него:

„Батюшка Иванъ Севастьянычь! я къ вамъ съ покорнейшею просьбою”

Ети слова напомнили Севастьянычу его ролю Приказнаго и онъ по обыкновенію принялся писать гораздо скоре, наклонилъ голову какъ можно ниже, и не сворачивая глазъ съ бумаги, отвчалъ протяжнымъ голосомъ:

— ?Что вамъ угодно?

„Вы отъ Суда вызываете владльцевъ поднятаго въ Морковкин мертваго тла. ”

— Та-акъ-съ —

„Такъ изволите видть — ето тло мое”—

— Та-акъ-съ. —

„?Такъ не льзя ли мн сддать милость поскоре его выдать?”

— Та-акъ-съ. —

„А ужъ на благодарность мою надйтесь… "

— Та-акъ-съ; — ?Что же покойникъ-та крпостной что ли вашъ былъ?…… —

„Нтъ, Иванъ Севастьянычь, какой крпостной, ето тло мое, собственное мое… ”

— Та-акъ-съ.—

„Вы можете себ вообразить каково мн безъ тла. — Сддайте одолженіе, помогите поскоре. "

— Все можно-съ, да трудновато немного скоро-то ето дло сдлать, — вдь оно не блинъ, кругомъ пальца не обвернешь; справки надобно навести, кабы подмазать немного……—

„Да ужъ въ етомъ не сомнвайтесь, — выдайте лишь только мое тло, а то я и пятидесяти рублей не пожалю… "

При сихъ словахъ Севастьянычь поднялъ голову, но не видя никого сказалъ:

„Да войдите сюда, что на мороз стоять.”

— Да я здсь, Иванъ Севастьянычь, возл васъ стою. —

Севастьянычь поправилъ лампадку, протеръ глаза, но не видя ничего, пробормоталъ:

„Тьфу къ чорту! — ?да что я, ослпъ что ли? — я васъ не вижу сударь.”

— Ничего нтъ мудренаго! ?какъ же вамъ меня видть безъ тла? —

„Я право въ толкъ не войду вашей рчи, дайте хоть взглянуть на себя.”

— Извольте, я могу вамъ показаться на минуту……… только мн ето очень трудно… —

И при сихъ словахъ въ темномъ углу стало показываться какое-то лице безъ образа; то явится, то опять пропадетъ —, словно, молодой человкъ въ первой разъ прихавшій на балъ, — хочется ему подойти къ дамамъ и боится, выставитъ лице изъ толпы и опять спрячется……

— Извините-съ — между тмъ говорилъ голосъ — сдлайте милость извините, вы не можете себ вообразить какъ трудно безъ тла показываться! — сдлайте милость, отдайте его мн поскоре, — говорятъ вамъ, что пятидесяти рублей не пожалю. —

„Радъ вамъ служить, сударь, но право въ толкъ не возьму вашихъ рчей… ?есть у васъ просьба?……”

— ?Помилуйте, — какая просьба? какъ мн было безъ тла ее написать? ужъ сделайте милость, вы сами потрудитесь. —

„Легко сказать, сударь, потрудиться, говорятъ вамъ, что я тутъ ни чорта не понимаю…”

— Ужъ пишите только, — я вамъ буду сказывать. —

Севастьянычь вынулъ листъ гербовой бумаги.

„Скажите, сдлайте милость: ?есть ли у васъ покрайней мр чинъ, имя и отчество? —

— ?Какъ же? — меня зовутъ Цвеерлей-Джонъ-Луи. —

„?Чинъ вашъ сударь?”

— Иностранецъ. —

И Севастьянычь написалъ на гербовомъ лист крупными буквами:

„Въ Рженскій Земскій Судъ отъ иностраннаго недоросля изъ дворянъ Савелія Жалуева, объясненіе:

„?Чтожъ дале?”

— Извольте только писать, — я ужъ вамъ буду сказывать; пишите: имю я… —

„?недвижимое имнiе что ли?” спросилъ Севастьянычь.

— Нтъ-съ: имю я несчастную слабость… —

„?Къ крпкимъ напиткамъ, что-ли? — о ето весьма непохвально…”

— Нтъ-съ: имю я несчастную слабость выходить изъ моего тла… —

„Кой чортъ!” вскричалъ Севастьянычь, кинувъ перо, „да вы меня морочите, сударь!”

— Увряю васъ, что говорю сущую правду, — пишите только знайте; пятьдесятъ рублей вамъ за одну просьбу, да пятьдесятъ еще, когда выхлопочите дло…… —

И Севастьянычь снова принялся за перо.

— Сего 20 Октября халъ я въ кибитк, по своей надобности, по Рженскому тракту, на одной подвод и какъ на двор было холодно, и дороги Рженскаго Узда особенно дурны…… —

„Нтъ ужъ на етомъ извините” возразилъ Севастьянычь, „етаго написать никакъ нельзя; ето личность, а личности въ просьбахъ помщать Указами запрещено…”

— По мн пожалуй; ну такъ просто: на двор было такъ холодно, что я боялся заморозить свою душу, — да и вообще мн такъ захотлось скоре прихать на ночлегъ…… что я не утерплъ… и, по своей обыкновенной привычк, выскочилъ изъ моего тла… —

„Помилуйте!” вскричалъ Севастьянычь. —

— Ничего, ничего, продолжайте, — чтожъ длать если такая у меня привычка… ?вдь, въ ней ничего нтъ противузаконнаго, не правдалт? —

„Та-акъ-съ” отвчалъ Севастьянычь „?чтожъ дале?”

— Извольте писать: выскочилъ изъ моего тла, уклалъ его хорошенько во внутренности кибитки…… чтобы оно не выпало… связалъ у него руки возжами и отправился на станцію… въ той надежд, что лошадь сама прибжитъ на знакомый дворъ… —

„Должно признаться” замтплъ Севастьянычь, „что вы въ семъ случа поступили очень неосмотрительно. ”