Пьесы

Марк. Конечно. Я смеялся. От чистого сердца. А что еще оставалось. Но он даже не улыбнулся. Двести кусков, чтобы посмеяться, дороговато, знаешь ли.

Иван. Да. (Они смеются.) Со мной он будет смеяться.

Марк. Я бы очень удивился. У тебя еще орешки есть?

Иван. Засмеется, увидишь.

* * *

У Сержа. Серж и Иван. Картины не видно.

Серж… А как отношения с родителями жены?

Иван. Отлично. Они думают; этот парень постоянно менял работу, теперь пусть попробует себя в канцтоварах… У меня что-то на руке вскочило, что это?.. (Серж его осматривает)… Это серьезно?

Серж. Нет.

Иван. Тем лучше. Что нового?…

Серж. Ничего. Работы много. Устал. Я рад тебя видеть. Ты никогда не звонишь.

Иван. Не хочу тебя беспокоить.

Серж. Ты что серьезно? Ты всегда можешь передать секретарше, и я сразу же тебе перезвоню.

Иван. Ты прав. У тебя тут все больше становится похоже на храм…

Серж(смеется). Да!.. Ты Марка видел на днях?

Иван. На днях нет. А ты видел?

Серж. Дня два-три назад.

Иван. У него все нормально?

Серж. Да. Не более чем нормально.

Иван. Да?!

Серж. Да нет, все нормально.

Иван. Я с ним неделю назад по телефону разговаривал, у него все было в порядке.

Серж. Да-да, у него все в порядке.

Иван. Ты так сказал, будто с ним что-то не так.

Серж. Совсем нет, я сказал тебе, что у него все нормально.

Иван. Ты сказал, не более чем.

Серж. Не более чем. Но все нормально. Длинная пауза. Иван бродит по комнате…

Иван. Ты ходишь куда-нибудь? Что-нибудь видел?

Серж. Ничего. У меня больше средств нет, чтобы куда-то ходить.

Иван. Да?

Серж(весело). Я разорен.

Иван. Да?

Серж. Хочешь увидеть нечто особенное? Хочешь?

Иван. Еще как! Показывай!

Серж выходит и возвращается с картиной Антриоса: он поворачивает ее и ставит и перед Иваном. Иван смотрит на картину и, как ни странно, против ожидания, не может искренне рассмеяться. Долгая пауза, во время которой Иван рассматривает, картину, а Серж наблюдает за Иваном.

Иван. Да. Да-да.

Серж. Антриос.

Иван. Да-да.

Серж. Антриос семидесятых. Обрати внимание. Сейчас у него похожий период, но этот — семидесятых годов.

Иван. Да-да. Дорогая?

Серж. Относительно, да. На самом деле — нет. Нравится?

Иван. Да-да-да.

Серж. Конечно.

Иван. Конечно, да… Да… В то же время…

Серж. Завораживающе.

Иван. Ммм… Да.

Серж. Сейчас нет вибрации…

Иван… Немного…

Серж. Нет, нет. Нужно, чтоб ты зашел в полдень. При искусственном освещении не заметна вибрация однотонного полотна.

Иван. Гм, гм.

Серж. Кроме того, оно не монохромно.

Иван. Нет!.. Сколько?

Серж. Двести тысяч.

Иван. М-да.

Серж. М-да.

Пауза. Вдруг Серж разражается хохотом, Иван вместе с ним. Они искренне покатываются со смеху.

Серж. Безумие, да?

Иван. Безумие!

Серж. Двести тысяч!

Они искренне хохочут. Останавливаются. Смотрят друг на друга. Снова смеются. Успокоившись.

Серж. Знаешь, Марк видел эту картину.

Иван. Да?

Серж. Он сражен.

Иван. Да?

Серж. Он сказал мне, что это дерьмо. Совершенно неуместный термин.

Иван. Совершенно.

Серж. Нельзя сказать, что это дерьмо.

Иван. Нет.

Серж. Можно сказать «я не вижу, не понимаю», но нельзя сказать, что это дерьмо.

Иван. Ты видел, у него самого.

Серж. Ничего общего. У тебя, кстати, тоже… как бы это сказать… ну тебе на это плевать.

Иван. Он любит классику, он привержен классике, ну что ты хочешь…

Серж. Он засмеялся каким-то сардоническим смехом… Без тени обаяния…. Без тени юмора.

Иван. Ты ведь не сегодня открыл для себя, что Марк импульсивен…

Серж. У него нет юмора. С тобой я смеюсь. С ним чувствую себя замороженным.

Иван. Он сейчас несколько мрачен, это правда.

Серж. Я не упрекаю его в том, что он не чувствует этой живописи, он просто не обладает соответствующей культурой восприятия, этому надо учиться, а он не учился, потому что никогда и не стремился, и не потому что не имел склонности, неважно — но что я ставлю ему в упрек, так это его тон, его самоуверенность, его бестактность. Я упрекаю его в неделикатности. Я не упрекаю его в том, что он не интересуется современным Искусством, мне на это плевать, я и так его люблю…

Иван. Он тоже!..

Серж. Нет, нет, нет, нет, в тот раз я почувствовал у него что-то вроде… снисходительности… Какая-то злобная насмешливость…

Иван. Да нет же!