Пьесы о далеком и близком

Хиппантинг. Нет, мистер Слэддер, вы не убиваете их. Детская смертность, правда, несколько превысила норму, но я не могу сказать, что это произошло только из–за вашего хлеба. Также очень много мелких заболеваний среди взрослых, в основном страдают их органы пищеварения, но никто не может выяснить причину в каждом конкретном случае. Но состояние их здоровья и их зубов было бы совершенно иным, если б они ели простой пшеничный хлеб.

Слэддер. Но в моем хлебе есть пшеница, приготовленная особым способом.

Хиппантинг. Ах! Вот в особом способе все и дело, как я полагаю.

Слэддер. Что ж, им не следует покупать товар, если он так плох.

Хиппантинг. Ах, они не могут удержаться, бедные простаки; их приучили к этому с раннего детства. Вирилус, Хлебус и Витус — все они якобы гораздо лучше хлеба, так что приходится им выбирать между этими тремя. Хлеб никогда не рекламируют, как и Богом дарованную пшеницу.

Слэддер. Мистер Хиппантинг, если я такой дурак, что продаю свои товары, то я от этого и страдаю, если они такие дураки, что покупают мой Вирилус, то они от этого страдают — а они страдают, судя по вашим словам. Что ж, это естественный закон, который для вас в новинку. Но почему я должен страдать сильнее, чем они? Кстати, если я уберу свой Вирилус с рынка, чтобы просто порадовать вас, мистер Хиппантинг, потеряю пустяковую сумму в тридцать тысяч в год…

Хиппантинг. Я… э…

Слэддер. О, не думайте об этом. Скромный пустячок на радость ближнему! Но если я так поступлю, возрастут продажи Хлебуса и Витуса (которые не имеют никакого отношения к моей фирме). И вашим друзьям от этого легче не станет, поверьте мне, поскольку мне прекрасно известно, из чего эти штуки делают.

Хиппантинг. Я не говорю о жестокости других. Я пришел, чтобы сказать вам, мистер Слэддер, что из–за «пустяков», которыми вы занимаетесь, наша английская раса утратит всю древнюю мощь, лишится множества славных молодых людей; или они станут немощными задолго до того дня, который был предназначен богом.

Эрминтруда (из–за сцены). Отец! Отец!

(Слэддер вскакивает и замирает, ожидая решающих известий. Входит Эрминтруда.)

Эрминтруда. Отец! Мыши съели сыр.

Слэддер. Ах! Публика тоже… О! (Он внезапно вспоминает о Хиппантинге).

Хиппантинг (горестно). Какое новое злодейство готовится, мистер Слэддер? (Все стоят молча). Прощайте, мистер Слэддер.

(Он идет к двери, минуя Эрминтруду. Смотрит на нее и вздыхает на ходу. Он проходит мимо миссис Слэддер у самой двери и молча кланяется. Выходит.)

Эрминтруда. Что ты сказал мистер Хиппантингу, отец?

Слэддер. Сказал! Говорил только он один! Он, этот Хиппантинг, не дает другим и слова сказать.

Эрминтруда. Но, отец… Что привело его к тебе?

Слэддер. Он явился, чтобы называть твоего бедного старого отца всякими обидными словами, вот зачем. Похоже, твой старый отец — довольно–таки злобный субъект, Эрминтруда.

Эрминтруда. О, отец, я уверена, что он не имел в виду ничего подобного.

(Хиппантинг с мрачным выражением лица появляется за окном. Эрминтруда подбегает к окну и следит за Хиппантингом, пока он не скрывается из виду. Она молча машет Хиппантингу рукой так, чтобы отец этого не видел.)

Слэддер. О, он как раз это и сказал. Он это сказал. Мне жаль того епископа, с которым он ссорится, если и ему достается так же, как твоему бедному старому отцу. Бедный я, несчастный!…

Эрминтруда. Я не думаю, что он ссорится с епископом, отец. По–моему, он просто настаивает, что нет и не может ничего похожего на вечное наказание. Я думаю, что это очень мило с его стороны.

Слэддер. Меня нисколько не заботит, каким будет это вечное наказание и будет ли вообще. Но человек, который ссорится с начальником своей фирмы, — просто дурак. Если епископ так стремится в ад, то он будет ломиться туда изо всех сил.

Эрминтруда. Д–д-а, наверное, будет. Но, папа, разве ты не рад, что мои мышки съели новый сыр? Я думала, ты обрадуешься, папа.

Слэддер. Очень рад, дитя мое. Очень рад. Но теперь я отчего–то не испытываю той радости, которую предвкушал. Я не знаю почему. Он, кажется, как–то сбил меня с пути.

Эрминтруда. Ты сказал, что дашь мне все, чего я захочу.

Слэддер. Так и будет, дитя мое. Так и будет. Машину, если пожелаешь, с шофером и лакеем в придачу. Теперь мы можем купить все, и я не стану жадничать…

Эрминтруда. Я не хочу машину, папа.

Слэддер. А что бы ты хотела иметь?