Читаем Петдесет нюанса сиво полностью

До вратата имаше и огромен шкаф от махагон. Всички чекмеджета бяха много тесни, все едно в тях се съхраняваха старинни музейни експонати. Зачудих се какво ли има вътре. А дали наистина исках да зная? В един от ъглите имаше пейка, облицована с кървавочервена кожа, а на стената до нея лъскава дървена поставка, като тези, в които се слагат щеките за билярд, но при по-внимателен оглед установих, че не са щеки за билярд, а нещо като бастуни, различни по дължина и дебелина. Имаше една ниска маса, дълга около два метра, също от полирано дърво, с извити крака и две еднакви малки трикраки столчета под нея.

Но най-впечатляващо от всичко беше леглото. Много голямо, с дърворезба в стил рококо, с балдахин, без дантели и украси, само един гол матрак от червена кожа и няколко декоративни възглавнички, струпани в единия край. Под балдахина светеха с метален блясък още вериги и белезници.

На около метър от леглото имаше голямо кресло „Честърфийлд", точно по средата на стаята, незнайно защо обърнато към леглото. Засмях се наум. Бях решила, че креслото е странно, а всъщност то беше най-безобидната част от... обзавеждането. Погледнах към тавана. От него висяха десетки халки. Запитах се за какво ли са пък те. Чудно, но дървото, тъмните стени и приглушеното осветление придаваха на стаята почти нежна, дори романтична атмосфера. Ако това беше идеята на Крисчън за нежно и романтично.

Обърнах се. Той ме гледаше напрегнато и много внимателно следеше всяка моя реакция, но лицето му беше неразгадаемо. Тръгнах из стаята и той ме последва. Това нещо с ресните ми сгана много любопитно. Докоснах го колебливо. Беше от велур, като опашката на малко сладко конче, но по-гъсто и с много малки пластмасови накрайници върху ресните.

Това е кожен камшик. Гласът на Крисчън беше мек и тих.

Кожен камшик. Бях меко казано шокирана. Подсъзнанието ми бе изчезнало някъде, емигрирало, оглупяло или онемяло, или просто бе паднало зад борда и изчезнало. Можех да гледам, да усещам, но не и да говоря. Каква би била нормалната реакция на човек, който разбира, че потенциалният му партньор е садист или мазохист? Страх? Да, може би това би било нормално преобладаващо чувство. И това изпитвах. Странно, но не се страхувах от него. Не мислех, че би ме наранил, не и без мое съгласие. В главата ми се блъскаха толкова много въпроси. Защо? Как? Кога? Колко често? Кой? Тръгнах към леглото и прокарах пръсти по колоните му изключителна изработка на истински майстор.

- Кажи нещо каза той с примамливо нежен глас.

- Тези неща ти ли ги правиш на хората, или хората ги правят на теб?

Изглеждаше или развеселен, или облекчен от въпроса ми.

- Хората ли? Мигна няколко пъти докато обмисляше отговора си. Правя това на жени, които го желаят доброволно.

Не разбирах.

- Ако има доброволки, защо тогава аз съм тук?

- Защото искам да правя това с теб. Много искам.

- О! Защо ли?

Приближих се до тапицираната с кожа пейка и прокарах пръсти по нея.

„Той обича да наранява жени". Тази мисъл ме потисна.

- Садист ли си?

- Доминант съм. Очите му бяха огненосиви и много напрегнати.

- Какво означава това? прошепнах.

- Означава, че искам ти по своя воля да ми се подчиниш, във всяко отношение.

Опитах се да осъзная думите му.

- Защо да го правя?

- За да ми доставиш удоволствие прошепна той, наклони леко глава и видях на устните му нещо като усмивка.

„Да му доставя удоволствие? Той иска аз да му доставя удоволствие?! Да дам удоволствие на Крисчън Грей?" И в този момент осъзнах, че искам да направя точно това. Исках да е доволен и щастлив от това, което мога да му дам.

- По-простичко казано, искам да искащ да ме задоволиш каза меко той. Гласът му бе хипнотизиращ.

- Как мога да го направя? Устата ми бе пресъхнала пак и ми се искаше да бях пила повечко вино. Добре, тази част със задоволяването я разбрах, но този будоар от времето на Елизабет с цялото оборудване за мъчения?

- Имам правила и искам ти да се съобразяваш с тях. Те са за твое добро, в твоя полза, но и за мое удовлетворение. Ако спазваш тези правила, както аз искам, ще те награждавам. Ако не ги спазваш, ще те наказвам и ще се научиш шептеше той. Докато говореше, гледах поставката с бастуните.

- И как всичко това влиза в тази схема? Махнах с ръка към набора „играчки" около мен.

- Влизат в пакета награда и наказание.

- Да разбирам ли, че се възбуждаш, ако упражняваш волята си над мен?

- Става дума за спечелването на уважението и на доверието ги, за да ми позволиш да упражня волята си над теб. Бих изпитал огромно удоволствие, дори радост от твоето подчинение. Колкото повече се подчиняваш, толкова по-голямо ще бъде моето удоволствие. Уравнението е просто.

- Добре, а какво получавам аз от тази работа?

- Мен каза просто и почти извинително.

Прокара пръсти през косата си и ме изгледа.

- Не казваш нищо, Анастейжа. Много бих искал да знам какво мислиш. Нека се върнем долу. Там поне мога да се съсредоточа. Ужасно ми е трудно да те гледам тук, в тази стая, и да запазвам самообладание.

Протегна ръката си към мен и аз за първи път се поколебах да я хвана.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уроки счастья
Уроки счастья

В тридцать семь от жизни не ждешь никаких сюрпризов, привыкаешь относиться ко всему с долей здорового цинизма и обзаводишься кучей холостяцких привычек. Работа в школе не предполагает широкого круга знакомств, а подружки все давно вышли замуж, и на первом месте у них муж и дети. Вот и я уже смирилась с тем, что на личной жизни можно поставить крест, ведь мужчинам интереснее молодые и стройные, а не умные и осторожные женщины. Но его величество случай плевать хотел на мои убеждения и все повернул по-своему, и внезапно в моей размеренной и устоявшейся жизни появились два программиста, имеющие свои взгляды на то, как надо ухаживать за женщиной. И что на первом месте у них будет совсем не работа и собственный эгоизм.

Кира Стрельникова , Некто Лукас

Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза
Божий дар
Божий дар

Впервые в творческом дуэте объединились самая знаковая писательница современности Татьяна Устинова и самый известный адвокат Павел Астахов. Роман, вышедший из-под их пера, поражает достоверностью деталей и пронзительностью образа главной героини — судьи Лены Кузнецовой. Каждая книга будет посвящена остросоциальной теме. Первый роман цикла «Я — судья» — о самом животрепещущем и наболевшем: о незащищенности и хрупкости жизни и судьбы ребенка. Судья Кузнецова ведет параллельно два дела: первое — о правах на ребенка, выношенного суррогатной матерью, второе — о лишении родительских прав. В обоих случаях решения, которые предстоит принять, дадутся ей очень нелегко…

Александр Иванович Вовк , Николай Петрович Кокухин , Павел Астахов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы / Современная проза / Религия