Петербург как предчувствие. Шестнадцать месяцев романа с городом. Маленькая история большого приключения

Пока блины пекутся, я – как подмастерье на побегушках у знатного шеф-повара – готовлю начинку: режу бекон и зелень. Потом беру готовые блины и чайной ложкой намазываю каждый мягким, словно крем, сыром и прокладываю беконом и укропом. Завернуть блинчик – это целое искусство: приходится потренироваться, прежде чем получается нечто пристойное. Через пятнадцать минут на столе стоит полная теплых фаршированных блинов глубокая тарелка. Мы откусываем по кусочку и удовлетворенно киваем: да, получилось то, что надо. А может, даже лучше.

Весь вечер наслаждаемся блинами, пока не начинаем сами себе напоминать неких шарообразных существ, которые того и гляди лопнут.

С этих пор мы сокращаем наши походы в «Теремок», зато частенько готовим блины дома. Экспериментируем с начинками, пробуем вместо бекона ветчину и карбонад, вместо мягкого сыра – твердый и т. д. Даже в этом нехитром деле можно проявить элемент творчества. А еще наслаждаться процессом, гадая, что получится в итоге и будет ли вкусно.

Вместо «Теремка» теперь посиживаем в кафе в «Парке культуры и чтения», пьем кофейные коктейли и листаем книги. Особенно приятно рассматривать красочные кулинарные новинки: «Про еду. Про вино. Прованс» Ники Белоцерковской и «Кулинарные секреты итальянской мамы» Эллы Мартино. Пора переключаться с блинчиков на более серьезные кулинарные эксперименты. Вдохновиться есть чем.

Олень Санта

В Петербурге я впервые вспоминаю о том, что ноябрь – осенний месяц. Только не смейтесь, пожалуйста! Дело в том, что на Урале в ноябре по обыкновению давно лежит снег, термометр за окном показывает глубокий минус и зима вовсю правит бал. Здесь же, на мое удивление, нет никакого снега, асфальтовые дороги чисты, а о приближении зимы напоминает лишь постепенно сокращающееся светлое время суток.

Воскресным днем мы с Русланом едем на Елагин остров, чтобы покормить северных оленей в мини-зоопарке. Теперь там нет того смешного олененка, зато присутствует крупный олень, которого мы прозвали Сантой. Помня о том, что «от булки олени болеют», прихватываем с собой капусту и морковь. Правда, несколько кусочков батона тоже кладем – угостить тамошних уток.

На острове чудесно: солнце, легкий мороз, ни капли снега и зеленая заиндевевшая трава. Елагин словно в дымке, вода в речушках покрылась тонким слоем льда, а нахохлившиеся утки выпрашивают булку. Мы делимся с ними батоном, и эти избалованные хлебом и вниманием посетителей парка создания благодарно крякают и наперебой выхватывают друг у друга угощение, переваливаясь на своих смешных перепончатых лапах.

Когда мы выходим к Елагину дворцу, солнце уже садится где-то за ветвями деревьев. Дворец на фоне прозрачного осеннего неба похож на сахарное кружевное лакомство. Сразу же хочется съесть зефира. Грея замерзшие ладони в карманах, двигаемся наискосок, углубляясь в парк.

Мини-зоопарк предстает перед нами, когда уже становится совершенно темно. Олень Санта прогуливается вдоль решетки, гордо неся голову с огромными ветвистыми рогами. Капусту и морковь из наших рук он отказывается брать наотрез. Зато соседствующая с ним олениха (у нее маленькие тупые рожки на голове) совершенно неприхотлива и благодарно поглощает, что дают. Мы некоторое время мыкаемся рядом с ними, пытаясь пообщаться с Сантой, но он прячется в импровизированный «олений» домик. Тогда мы позорно ретируемся, огибая мини-зоопарк. В соседнем загоне нас встречают карликовые камерунские козы – упитанные крикливые существа в основном темного колера. Компанию им составляет огромный барашек – эдакий кудрявый шар на тонких ножках. Похоже, барашек одинок: он – сам по себе, козочки – сами по себе, и мне сразу же становится его жалко.

Обойдя на прощание мини-зоопарк, мы вскоре выходим к пристани. Отсюда недалеко до 2-го Елагина пешеходного моста и Крестовского острова. Утки перекликаются громким гоготаньем, и весь остров-парк освещается яркими фонарями. Красиво… и холодно. Отправляемся греться в метро, а оттуда – домой.

А на следующий день, когда я вечером двигаюсь с работы, на улице идет снег. Он покрывает белым пушистым ковром тротуары, кружится в свете фонарей. И напоминает, что скоро зима и Новый год: праздники, елки, подарки и ожидание чуда. Хотя… мы в Петербурге. Чего более чудесного можно ожидать?

Груша-спасительница

Здание офиса, в котором я сейчас работаю, старое, некрасивое и находится в некотором роде в аварийном состоянии. Хотя внутри на каждом шагу установлены электронные замки и все сотрудники носят с собой карточки-пропуска, эта электронизация не скрывает свисающей с потолка проводки, стен, с которых давно осыпалась штукатурка, и испорченной канализации в туалетной комнате. А еще есть та самая темная лестница, с которой началось мое знакомство с офисом: здесь болтается старинный грузовой лифт, а из огромных щелей в окнах нещадно дует ветер. «Лестница-страшилка» – зову я ее про себя.