Петербургский текст Гоголя

Такими же меркантильными показаны и герои «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Характеризуя их, автор избрал имена и отчества со значениями, известными образованным читателям. Славянское имя Иван (от др.-евр. Иоанн – «милость Божья») было тогда самым распространенным во всех российских сословиях и служило обозначением обычного, «среднего» человека. То есть, один из героев – Иван Иванович – в известной мере зауряден, «усреднен». Впрочем, тем же качеством наделен и его сосед Иван Никифорович, чье отчество добавляет к имени значение «народности» (Никифор – от др.-греч. Nikiforos – «свет народа»). Сближает тезок-соседей и то, что сожительница Ивана Никифоровича – благородная Агафия Федосеевна – оказывается тезкой украинской девки Гапки, живущей с Иваном Ивановичем: имя «Гáпа, Гáпка, Гапýся – Агафия», входящее в гоголевский список «Имена, даемые при крещении» (IХ, 513), имеет значение «хорошая, мудрая» (др.-греч. agafos). Причем отчество Агафии Федосеевны, представляющее собой патроним от «Федосий» (Феодосий – др.-греч. Feos+dotos – «Богом данный»), как бы намекает на то, что она самой судьбой предназначена своему сожителю, несмотря на некоторое его сопротивление. Однако при этом заранее сообщено, что эта достойная мудрая женщина – «та самая, что откусила ухо у заседателя» (II, 223).

И наоборот: как уже было отмечено выше, в Миргороде трусливый приживальщик, утративший всё свое имение, носит «боевое» имя – Антон (церк. Антоний из лат. Antonius – возможно, от др.-греч. Antaō – «вступающий в бой, состязающийся в силе»; вспомним знаменитого древнеримского полководца Марка Антония!) и отчество Прокофьевич – патроним от Прокофий (Прокопий – др.-греч. Prokopios – «опережающий, устанавливающий»). Вместе с тем покровитель этого имени – Прокопий Кесарийский – считался истинным аскетом: раздав свое имение нуждающимся, он сам скитался и нищенствовал. И Антон Прокофьевич тоже, как явствует из слов автора, скитается, нищенствует и терпит издевательства (II, 266).

У его благородных обидчиков, составлявших миргородское общество, – христианские имена, в большинстве своем – греческие, да еще, как правило, с однокоренными патронимами, как бы усиливающими значение имен, хотя их носители своей явной бездуховностью противоречат прекрасному прямому и опосредованному значениям имени. Так, явный бездельник судья Демьян Демьянович (Дамиан – от др.-греч. Δαμασω – «покорять, усмирять») даже именем своим призван оказывать могучее покоряющее и усмиряющее действие, а ничтожный увечный городничий Пётр Федорович – полный тезка «последнего Петра», покойного императора Петра III. На «ассамблее» у него присутствуют «Тарас Тарасович, Евпл Акинфович, Евтихий Евтихиевич, Иван Иванович, Савва Гаврилович, наш Иван Иванович, Елевферий Елевфериевич, Макар Назарьевич, Фома Григорьевич. А сколько было дам!» (II, 264). Украинское имя Тарас (от др.-греч. ταράσσο – «волновать, возбуждать, тревожить») имеет значение «бунтовщик, мятежник», а значит, усиление его одноименным патронимом угрожает спокойствию в обществе. Редкое крестильное имя Евпл произошло от др.-греч. eu – «хорошо», pleo – «плыть»; Акинфович – патроним от Акинфий (др.-греч. «яхонтовый» со значением «драгоценный»). Евтихий (Εὐτυχής) – др.-греч. «счастливый, успешный». Савва – др.-греч. «родившийся в субботу»; Гаврилович – патроним от Гавриил (др.-евр. «божественный воин»). Елевферий (ἐλεύθερος) – др.-греч. «свободный». Макар – от Макарий (др.-греч. «блаженный, счастливый»); Назарьевич – патроним от Назар/Назарий (др.-евр. «посвященный Богу»). Фома (др.-евр. «близнец») было именем апостола, а Григорьевич – патроним от Григория (др.-греч. γρηγορέω – «бодрствующий, энергичный») – обычного имени пастырей: и монахов, и многих пап; недаром эти имя и отчество носит дьячок-рассказчик в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Кроме того, следует обратить внимание на абсолютное большинство одноименных патронимов: Демьян Демьянович, Тарас Тарасович, Евтихий Евтихиевич, Иван Иванович, (наш) Иван Иванович, Елевферий Елевфериевич, – что может свидетельствовать не только об усилении значения самого антропонима, но и простом механическом повторении отцовского имени, без выбора иных вариантов.