Читаем Петербургский текст Гоголя полностью

На страницах сборника переплелись история и современность, научное и художественное, вымысел и реальность, искусство и обыденная жизнь. Для создания столь «мозаичной» картины, очевидно, потребовались различные методы и многообразные, в том числе специальные, знания; наконец, такие планы маловероятны без универсальной мировоззренческой концепции, разработка которой, видимо, и привела к замыслу научно-художественно-публицистического сборника. Тем и объясняется «чудо» творческой эволюции, когда Гоголь, на первый взгляд, «не двигался от одного произведения к другому, но как бы в едином длящемся мгновении обнял сразу всю сумму своих художественных идеи, и затем, порывами бросаясь то к одному замыслу, то к другому, вновь возвращаясь к ранним и тут же дорабатывая новые, он предстал истории разом весь, во всем своем величии»[380].

Романтический «центростремительный» универсализм, с его естественной и неизбежной (в силу охвата различных начал) «центробежной» противоречивостью, соответствовал кругу интересов и занятий большинства писателей в эпоху, когда объектом и субъектом творчества становился романтический «художник-ученый». Подобная универсальность была, например, свойственна О. М. Сомову (о его творчестве мы говорили выше) – литературному предшественнику, вероятно, наставлявшему Гоголя, писателю и поэту А. Ф. Вельтману (1800–1870), который профессионально занимался историей, археологией, фольклористикой, а Н. А. Полевой (1796–1846), издатель журнала «Московский телеграф», почти одновременно писал «Историю русского народа», критические статьи, ультраромантические повести, исторический роман и сатирические очерки-зарисовки.

Показательна в этом плане деятельность членов шеллингианского «Общества любомудрия» (1823–1825) и близких к нему профессоров Московского университета, чьими сочинениями и переводами зачитывался юный Гоголь. «Душою» любомудров был Д. В. Веневитинов (1805–1827), поэт-философ, критик, переводчик, незаурядный музыкант, умерший в расцвете сил (подробнее о его творчестве мы будем говорить ниже). Председателя «Общества» князя В. Ф. Одоевского (1804–1869) называли «живой энциклопедией»: оригинальный писатель и философ, он был ученым-исследователем в области почти всех точных и гуманитарных наук, знатоком оккультизма, первым музыкальным критиком в России. Дипломат В. П. Титов (1807–1891) писал романтические повести и эссе. Переводчик и писатель Н. А. Мельгунов (18041867) был известным композитором, автором романсов. И. В. Киреевский (1806–1856) занимался философией, публицистикой, литературной критикой, в 1832 г. начинал издавать журнал «Европеец». Поэт, филолог, историк, собиратель украинского фольклора М. А. Максимович (1804–1873) заведовал кафедрой ботаники в Московском университете, где в то время преподавал историю его тезка – известный ученый, писатель, переводчик, драматург, издатель М. П. Погодин (1800–1875). Подчеркнем: такая разносторонность предполагала обязательное сочетание исследовательского и творческого начал, глубокое освоение всего, что узнал Человек на пути научного и художественного познания мира[381]. Исторические занятия Гоголя – так же, как А. С. Пушкина, В. А. Жуковского, М. П. Погодина, М. А. Максимовича и др., – были направлены на постижение закономерностей как всемирного и общеевропейского, так и национального развития, на творческое применение этих знаний.

Гоголевский сборник показал «своеобразную универсальность и широту самого писателя» и предстал «в определенном смысле формой времени, вобрав в свою структуру важнейшие тенденции эпохи 1830-х годов: стремление к широте охвата действительности и одновременно к философской глубине осмысления происходящего; попытки создания нового синтетического метода изображения… попытку с помощью этого метода воссоздать модель мира как мгновение движущегося процесса, соединяющего в себе все сложное переплетение прошлого, настоящего и будущего»[382]. Но, определяя «Арабески» как «форму времени», следует исходить из действительных особенностей и раннего гоголевского творчества, и литературного процесса на рубеже 1820– 1830-х гг.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное