Петербургский текст Гоголя

Другой разновидности «альманаха одного автора» более свойственно универсальное, «журнальное» направление, что и позволяет назвать ее собственно «авторским альманахом». Здесь художественные произведения различных родов и жанров свободно сочетались со статьями, как правило, исторической, историко-эстетической и литературно-критической проблематики. Примером может служить изданная Н. Розенмейером «Астраханская флора. Карманная книжка на 1827 год»[394], где оригинальные и переводные проза и стихи перемежаются статьями. Ту же пестроту состава обнаруживает и сборник П. Иовского «Элизиум. Альманах на 1832 год»[395]. Здесь, как потом будет в гоголевских «Арабесках», соединяются целостные и фрагментарные произведения различных жанров: «Письмо к другу…», «Несколько мыслей о воспитании», отрывки из романов и комедии, статьи и заметки разнообразной – в том числе исторической – проблематики, анекдоты, повести, фантазия «Война раков с лягушками». Такая смесь художественного и нехудожественного предопределена дидактическим направлением сборника. Вероятно, по замыслу автора, художественные произведения должны были сыграть роль аргументов, иллюстрировать рассуждения в статьях и заметках, которые, в свою очередь, объясняли или комментировали художественное. На деле идейно-тематические связи между художественным и нехудожественным были настолько слабы, что подобное сочетание выглядело во многом искусственно, «механистично».

Для сопоставления с «Арабесками» важно, что вещи нравоописательного, исторического и фантастико-аллегорического плана в альманахе Иовского представляли – вместе со статьями и заметками – итог творчества автора. Определенное единство их было заявлено названием «Элизиум» (греч. «вместилище»), подзаголовком «Сочинение П. Иовского» и отсутствием дат. Но «структурной гармонии», свидетельствующей о целостном авторском мировоззрении, какую находят исследователи в «Арабесках», ни в «Элизиуме», ни в других «альманахах одного автора» просто не могло быть, ибо неоригинальность и невнятность такого сборника как «формы времени» была принципиальной. Единство произведений различных родов и жанров здесь понималось как сумма разных форм и методов изображения, какими автор хотел передать многообразие и универсальность действительности, используя общеизвестные мировоззренческие и литературные схемы. Подобное сочетание произведений, не имевших идейно-тематического единства, было «механическим», как в обычных журналах и альманахах, и этот собирательный, эклектический характер своих созданий подчеркивали авторы, называя сборники «Флора», «Элизиум»…

Само же существование «авторского альманаха» в русской литературе на рубеже 1820–1830-х гг. свидетельствует о поиске нового пути для осмысления действительности. Здесь это совмещение различных жанровых «форм времени» (по сути – разных методов и способов познания) на основе общепринятой универсальной мировоззренческой схемы, «рифмующей» весь материал и по-разному воплощенной в произведениях. Поэтому их композиция, отражая связь между этапами, на которых автор познавал мир, между объективным и субъективным аспектами познания, становится как бы сюжетом, «стержнем» книги. А соединение в «авторском альманахе» эпического и лирического (реже – драматического) подразумевало некое «историко-эстетическое» единство: согласно воззрениям романтиков, каждый литературный род был определенным образом соотнесен с духовным развитием человека, с последовательностью культурно-исторических эпох (об этом см. ниже, на с. 188). Однако на деле «авторский альманах» только намечал подобное единство. Он – в силу творческих установок разных авторов – представлял различные комбинации традиционных литературных форм осмысления жизни и потому оказывался лишь «заявкой» на целое.