Петля

— А я не шучу… Она останется здесь, со мной. Правила меняются.

— И давно они поменялись, а? — Макс начал нервничать, сдерживался пока, но я уже читал раздражение в его глазах. — Тут на ушах все, кипиш такой, что мама не горюй, а ты, бл***, правила менять решил.

— Да… решил. Так нужно, Макс.

— Кому нужно? Кому? Я твою сестру и дочь из дома не выпускаю, потому что Ахмед, сука, на нас охоту открыл, хоть и втихаря. А ты? — подошел вплотную, руки в кулаки сжимая.

— Макс, я не мальчик, — глаз не отводя. — Мне объяснять не надо. Знаю без тебя все.

Говорил спокойно, но только одному дьяволу известно, чего мне это сейчас стоило. Сдерживался, потому что каждое его слово и реакцию понимал. Макс же наоборот — распалялся все больше, потому что не мог понять, что происходит.

— Граф, это дочь Ахмеда… Ахмеда, бл****. Он за нее задницу свою подставить не пожалел. Все твои условия выполнил. ВСЕ. Наверное впервые в жизни сделал что-то без кидка. Ты вообще отдаешь себе отчет, под чем ты сейчас подписался? Под какую херь себя подвел. И не только себя. Всех нас. Более подходящей кандидатуры потрахаться не нашлось?

И вот тут я не выдержал. Схватил его рывком за куртку, и на себя дернул. Наши взгляды схлестнулись, дышим тяжело, как будто врагами за секунду стали. И руки чешутся друг другу в челюсть заехать. Я в его зрачках уже не просто злость, а ярость видел. Но с собой совладал, кулаки разжал, сделав шаг назад. Макс смотрел на меня, как на ненормального.

— Что за хе*ня происходит? Граф… что ты творишь?

— Мне она не для потрахаться… Так что со словами поаккуратнее теперь…

— Охренеть. И давно тебе чистой и светлой захотелось?

— Да какая разница. Она будет жить здесь.

— Ты там не женился хоть случайно? А то х*р его знает, что ты еще поменять решил.

— Нет. Сюрпризы окончены.

— Вот уж спасибо, порадовал. Только что-то мне подсказывает, что они только начинаются.

— Не важно, Макс. Есть то, что есть. Я тебе исповедоваться не собираюсь, да и ты на духовника мало похож…

— Как тебя угораздило-то, Граф? Я реально сейчас своим ушам не верю. Скажи, что это какой-то идиотский розыгрыш… Ты что, правда на мелкую эту запал?

Я не отвечал на его вопросы, ему ответы и так не нужны были. Не дурак, сам понял. Да и не шутят с таким. Только рот у него не затыкался, черт бы его побрал. Как будто плотину прорвало:

— Нет, ну с Ахмедом все понятно. Пределы его радости я уже представил… Но вот глаза твоей дочурки… В общем, не завидую… — отсалютовал бокалом и засмеялся. — Ну ты чудишь… Никогда бы не подумал. Не тех в нашей семье бл**дунами называют… Ох, не тех…

— А ты, я смотрю, оживился…

— Ну брат, когда у меня еще такая возможность выпадет — правильного Графа постебать. Что там про тихий омут говорят, наивные? Это они Андрея Воронова не знают…

— Макс, бл***. Хватит трепаться…

— Мда… — он все не унимался. Расселся в кресле опять, ноги на стол закинув. — Не, она мне еще тогда понравилась, когда особняк твой подожгла. Заноза в твою аристократическую задницу…

— Да иди ты к черту… Давай лучше к делу. Что по Ахмеду?

— Неужели? Ты наконец-то о тесте своем вспомнил…

И смеется дальше. Смешно ему, бл***. Увидел мой вигляд свирепый и, руки ладонями вперед протянул, предостерегающий жест сделал.

— Ну все, все… спокойно. Ахмед визжит, как резаный. Телефоны разрывает, слюна изо рта летит… Орет, что кинули мы его. Притих вначале на какое-то время, а вот вчера опять двоих наших подстрелили. И…

— Что и?

— Да… не хотел говорить… Но шакалы ублюдка этого каким-то образом в дом отцовский проникли. Взрывчатку подложили, рвануло нехило. Хорошо, что Афгана внутри в это время не было — он у отца на кладбище был. Так что, считай, Сава ему с того света жизнь спас.

Вот тварь. Ему этот дом и даром не нужен, нет там ничего ценного, просто плюнуть в лицо захотел, показать, что в затылок нам дышит.

— Терпение у него на исходе, одним словом. Нужно, Граф, разгребать всю эту хрень.

— Я знаю. Разгребем. Встречу назначим. Дня через два.

— А с Лексой как?

— Макс, ну нас-то учить не надо, как мразей на место ставить. Не впервой же… Есть у меня план. Изгоя еще вызвать надо. Я все продумал.

— Вызовем… не впервой, ты прав. Только в любом случае должен быть план "Б". Он у тебя есть?

— Есть…

— Какой?

— Хороший Ахмед — мертвый Ахмед…

Макс присвистнул, и, глядя мне прямо в глаза, ответил:

— Лучший план из всех, что я слышал… Давно пора.

* * *

Проводил Макса до машины и дождался, когда за ворота выедет. Мы обсудили все детали, и сегодня я назначу встречу Ахмеду. У нас осталось два дня. Два дня мнимого спокойствия до момента, когда начнется мясорубка. Момента, когда вся наша схема должна сработать четко и без заминки. Непредсказуемость — то, что выбьет ублюдка из седла. А пока… пока нужно дать ему иллюзию того, что все идет по плану.