Петр Кропоткин. Жизнь анархиста

К моменту вступления Кропоткина, как вспоминал позднее Чарушин, ориентация кружка окончательно определилась: наряду с публикаторской работой, пропагандой и организационной деятельностью среди интеллигенции и учащихся все больше стало проявляться стремление к ведению работы среди рабочих и крестьян[493]. И это дело привлекало Петра Алексеевича как никакое другое. Он вспоминал юрских рабочих, своих собеседников-бакунистов. Перед его глазами еще стояла убогая нищета индустриального Вервье. Он знал, как не должно быть, и знал, чего хочет. Знал, что надо делать, чтобы желаемое сбылось.

* * *

Войдя в состав Большого общества пропаганды, Кропоткин с самого начала принял самое деятельное участие в его проектах, в том числе в «книжном деле»: ввозе из-за границы, написании и распространении популярных агитационных брошюр для крестьян и рабочих. Эти задачи выполнял «литературный комитет», собиравшийся на квартире Софьи Перовской в Казарменном переулке[494]. В состав этой группы входили также Кравчинский, Клеменц, Тихомиров и Шишко[495].

Перу Кропоткина принадлежало окончание написанной Тихомировым «Сказки о четырех братьях». Кропоткин завершил ее призывом к восстанию «за волю свою, за землю и льготы крестьянские»[496]. Впоследствии революционер Осип Васильевич Аптекман (1849–1926) вспоминал, что это произведение крестьяне слушали «очень охотно». Прежде всего им нравились литературные достоинства сказки[497]. Еще немного и Кропоткин с Тихомировым стали бы революционными братьями Гримм!

Петр Алексеевич дописал также конец книжки «Емельян Иванович Пугачев, или Бунт 1773 года», а всю книгу переработал в анархическом духе[498]. В этом тексте он высказывал безгосударственный анархистский социальный идеал: «…картина вольных общин, соединенных вольными союзами, владеющих всей землей, без попов, господ и чиновников, управляющихся вечем и вступающих в союз, как средневековые общины»[499]. «Одно средство помочь горю, чтобы народ сам управлял всеми до единого своими делами без всяких начальников, сам бы за всем смотрел и все свои дела сам решал по деревням и городам», – призывал Кропоткин. «Народу нужна воля, полная воля управляться самим собой, а всякое начальство может только повредить, пользы же нет от него никакой»[500].

Кропоткин выступил одним из самых деятельных организаторов «хождения в народ» и ведения агитации среди рабочих и крестьян. Это направление работы появилось уже весной 1872 года. «Там и сям пропагандисты селились небольшими группами, под различными видами, в городах, в деревнях, – вспоминал он. – Устраивались кузницы, другие садились на землю, и молодежь из богатых семей работала в этих мастерских или же в поле, чтобы быть в постоянном соприкосновении с трудящимися массами. В Москве несколько бывших цюрихских студенток основали свою собственную организацию и сами поступили на ткацкие фабрики, где работали по четырнадцати – шестнадцати часов в день и вели в общих казармах тяжелую, неприглядную жизнь русских фабричных женщин. То было великое подвижническое движение, в котором по меньшей мере принимало активное участие от двух до трех тысяч человек, причем вдвое или втрое больше этого сочувствовало и всячески помогало боевому авангарду. Наш петербургский кружок регулярно переписывался (конечно, при помощи шифров) с доброй половиной этой армии»[501].

Но не только радикальные политические идеи и желание бороться с социальной несправедливостью привлекали Кропоткина и других «чайковцев» к решению вести пропаганду среди рабочих. Все чаще и чаще на предприятиях Российской империи вспыхивали конфликты между заводовладельцами и рабочими, перераставшие в забастовки и бунты. Пробуждалась социальная сила, неизвестная в России XIX в. «Его рабочее величество пролетарий Всероссийский» – так в 1906 году назвал нового героя своего времени Иван Михайлович Грабовский (1878–1922), художник из сатирического журнала «Пулемет». Именно он, «пролетарий Всероссийский», во время революционных событий 1905 и 1917 годов нанесет решающие удары по российской монархии. Сначала намнет ей бока, а через двенадцать лет сделает достоянием истории Его Величество Императора Всероссийского.