Петр Кропоткин. Жизнь анархиста

Постепенно от лекций «чайковцы» переходили к пропаганде. С этой целью они читали рабочим книги, изданные самими «чайковцами», – «Стеньку Разина» и «Сказку о четырех братьях»[509]. В агентурной записке об арестах рабочих Васильевского патронного завода полицейский агент утверждает, что, помимо идеи создания рабочей организации и присоединения к Интернационалу, Кропоткин вел речь о подготовке вооруженного восстания. Выражаясь языком полицейского, Кропоткин и другие «чайковцы», «доказывая необходимость истребления дворянства и капиталистов», призывали «сделать бунт, приобрести оружие можно, разбив арсеналы, и что войска будут за народ. Для лучшего же и общего действия нужно отправиться рабочим в провинции и на фабрики для проведения там пропаганды»[510].

Все это, как в хорошем театре, сопровождалось сменой ролей и костюмов. «Очень часто после обеда в аристократическом доме, а то даже и в Зимнем дворце, куда я заходил иногда повидать приятеля, я брал извозчика и спешил на бедную студенческую квартиру в дальнем предместье, где снимал изящное платье, надевал ситцевую рубаху, крестьянские сапоги и полушубок и отправлялся к моим приятелям-ткачам, перешучиваясь по дороге с мужиками», – вспоминал Петр Алексеевич. Такая конспирация была строго необходима: «полиция непременно бы насторожилась, если бы заметила среди рабочих человека, непохожего на них по платью и разговору». Зато в переодетом виде Кропоткин мог спокойно рассказывать «своим слушателям про рабочее движение за границей, про Интернационал, про Коммуну 1871 года»[511]. И слушали его с большим воодушевлением! С некоторыми из рабочих Кропоткину удалось установить доверительные отношения. Так, с рабочим-литейщиком, а затем писарем Невского завода М. Орловым они даже перешли на «ты»[512].

* * *

Успехи начинающего революционера Кропоткина в деле поиска общего языка с рабочими получили признание у офицеров тайной полиции – пожалуй, лучших экспертов в этом деле. 26 сентября 1874 года Третье отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, уже почти сорок восемь лет боровшееся с политической оппозицией в Российской империи, в докладной записке сообщило Александру II, что «антиправительственная деятельность князя Кропоткина» и других «чайковцев» «осталась не без последствий». «Нет уже того панического оцепенения, той отчужденности, которой окружали тогда себя рабочие, но явилось, не замечавшееся прежде, самостоятельное отношение их к заводской администрации, сознание своего достоинства и труда». Настоящий гимн во славу революционеров написал жандармский офицер! Но это далеко еще не все: «Прежние подчас грубые отношения хозяина завода стали для рабочих невыносимы. Рабочие, видимо, сознали, что завод без рук немыслим, что хотя они и кормятся им, но что вместе с тем и он без них ничто. ‹…› Начинаются пререкания в виде неудовольствия на недостаточную заработную плату, на стеснительные условия заводской администрации наконец на вымышленные придирки старших мастеров. Все это, вместе взятое, ясно указывает на влияние пропагандистов, успевших поселить в рабочей среде ненависть к хозяевам и убеждение в эксплуатировании ими рабочей силы»[513]. Император пришел к выводу, что все это «весьма грустно». Именно эти слова он написал карандашом на полицейском донесении!

Еще бы, теперь и этот бывший камер-паж обратился в его врага. Не в личного только врага, а в противника всей дворянской России. И не было дворянина, который был бы более радикальным ее врагом, чем князь Петр Кропоткин. Разве что новый кумир Петра – Михаил Бакунин… Тот самый, на «Исповеди» которого отец императора, Николай I Павлович, начертал для наследника престола: «Стоит тебе прочесть, весьма любопытно и поучительно»[514]. Как знать, может быть и теперь императора посетило то же чувство апатии и усталости, которое Петр заметил в его взгляде десять с лишним лет назад…

* * *

Но были у императора и другие поводы для печали. Впоследствии из рабочих, приходивших слушать лекции Кропоткина, вышли основатели Северно-русского рабочего союза (1878–1880) – первой в России политической организации, созданной самими рабочими с целью защиты своих экономических интересов и политической борьбы за справедливое, социалистическое общество. Вожаки союза – Виктор Алексеевич Обнорский (1851–1919), Алексей Николаевич Петерсон (1851–1919), Дмитрий Николаевич Смирнов (1848–1928) и другие. Был среди них и бывший организатор забастовки кренгольмских ткачей эстонец Вилли Прейсман, настойчиво требовавший запасать оружие, чтобы во время стачек рабочие могли оказать сопротивление полиции и солдатам[515]. В 1870-е среди рабочих лидеров начинал веять дух баррикадных боев будущей революции.