Петр Кропоткин. Жизнь анархиста

Иногда кружковцам приходилось каждый день заново искать безопасный ночлег. В январе 1874 года последовал новый удар: разгром квартиры на Выборгской стороне, где велась агитация среди ткачей, и новые аресты. Собираться становилось все труднее. Клеменцу и Кравчинскому пришлось покинуть Петербург, в городе оставались всего пять-шесть членов, которые пытались продолжать работу. Сам Кропоткин задержался в столице, собираясь представить доклад о ледниковых отложениях в Финляндии и России РГО, где он по-прежнему состоял. Затем он намеревался отправиться на юг России и организовать там крестьянское выступление. Вместе с Кравчинским и членами одесской группы, бывшим артиллерийским офицером Виктором Федоровичем Костюриным (1853–1919) и Анной Марковной Макаревич (1854–1925), они собирались поднять восстание крестьян на Волге[563]. Об этом свидетельствует Фроленко: «Кравчинский, Кропоткин и сам Костюрин и еще некоторые в Питере, в Одессе и в других местах стали помышлять о том, чтоб, объединив оставшиеся в целости кружки, составить вооруженный отряд, хотя бы человек в 100, выбрать местность, свежую воспоминаниями о Стеньке и Пугачеве, потом двинуться на Москву и поднимать по дороге мужиков на помещиков, на ближайшую власть. Арест Кропоткина, главного инициатора плана, бегство Кравчинского за границу и другие аресты сделали то, что этот план мало даже был известен кому, и только в 1876 году бунтари хотели осуществить нечто подобное»[564]. Как мы помним, идеи партизанской войны Кропоткин осмысливал еще в эпоху своей службы в Сибири. И вот, казалось, настал его звездный час. Но не поплыли по Волге расписные Петра Кропоткина челны, и не пошли в поход партизаны…

* * *

В середине марта полиция арестовала членов кружка заводских рабочих и студента Низовкина, который лично знал Кропоткина и организатора Анатолия Ивановича Сердюкова (1851–1878). Через несколько дней были схвачены двое ткачей, которым Петр Алексеевич был знаком под именем Бородина. В течение недели на свободе остались лишь Кропоткин с Сердюковым. Постоянно рискуя теперь оказаться за решеткой, они судорожно пытались подготовить себе смену. Они «решили принять в наш кружок двух новых членов и передать им все дела. Каждый день мы встречались в различных частях города и усердно работали… Нам нужно было, чтобы новые члены заучили сотни адресов и десяток шифров. Мы до тех пор повторяли их нашим новым товарищам, покуда они не зазубрили их», – вспоминал Кропоткин. «Сменщикам» показывали места на карте России и водили по городу, знакомя с рабочими[565].

Теперь можно было «исчезнуть». Сердюков ушел в подполье. Петр Алексеевич собирался уже покинуть город: за ним следили, полиция прекрасно знала о его намерениях.

Московские подпольщики призывали Петра Алексеевича уехать из ставшего опасным Петербурга. Порфирий Иванович Войнаральский писал ему шифром: «Теперь нас собралось в Москве четверо – Шах [Шишко], Быкова, Молотов и я. Наше мнение о Питере такое: дела передать незамаранным лицам: Шлейснеру, Перовскому; коли нужно, может приехать еще Фроленко. Всем обязанным подпискою о невыезде тоже остаться и хлопотать по мере возможности. Анатолию [Сердюкову] хоть изредка видать и поддерживать рабочих; тем из рабочих, коим грозит опасность, дать возможность уехать в деревню. Для сношений с заключенными остаться сестре Медведя; Зобову же и Медведю уехать немедленно из Питера, для них будут готовы квартиры в Москве. Им не потому только надо уезжать, что опасно оставаться в Питере, но они будут очень нужны в Москве. Здесь закипает деятельность, можно даже надеяться на обновление кружка. Кроме того, возможность сейчас же издавать газету; Мономахов имеет знакомство при казенной типографии, где будет особое отделение, в котором будут печататься наши статьи. Думаем скоро начать работу. Привезите с собою или пришлите денег, и пусть Зобов пишет по "Анархии", "Вперед!" и другим источникам статейку о рабочих на Западе или пусть пришлет материалы для Быковой. Пришлите: Марата, 2 № "Вперед!" и адресы Беляева и Добровольского…»[566]

Петр Алексеевич не скрывал своей досады! Вели агитацию, а до восстания дело так и не дошло! Не послушались его, не стали создавать партизанские отряды из крестьян и рабочих, а в итоге, возмущался он: «…лучшие силы кружка погибают бесплодно, когда они могли бы погибнуть более ярко, оставив после себя несомненный след в истории революционного движения»[567].

21 марта Кропоткин выступил наконец с последним докладом в РГО, где ему предложили пост председателя Отделения физической географии. Геологи признали, что прежние теории о принесении валунов плавучими льдинами ни на чем не основаны. Здесь же Кропоткин впервые ввел в научный оборот термин «вечная мерзлота», в наши времена безоговорочно принятый на вооружение учеными… Выводы Петра Алексеевича по теории «четвертичных оледенений» получили окончательное научное признание. Был сделан важный шаг к принятию концепции оледенения.