Петрикор

Первый месяц в университете, где Дэн учился на музыкальном факультете, его уши были похожи на две настроенные на самые высокие частоты антенны. Расслаблялись эти антенны только ночью. Все остальное время они работали на износ. Американскую речь он понимал через слово, временами по интонации и эмоциям догадывался о том, что ему говорили. Сложнее было на лекциях. Первое время они звучали белым шумом. Приходилось часами сидеть в библиотеке, чтобы хоть как-то осмыслить и вникнуть в то, что говорили преподаватели. По теории музыки и истории профессора были вполне толерантные и рассказывали спокойно, без излишних пристрастий и эмоций, а вот профессор Лейсли, преподаватель по композиции, оказался настоящим мизантропом, во всяком случае с Денисом они друг друга невзлюбили. Говорил Лейсли не просто быстро, а настоящей скороговоркой, к тому же не терпел, когда его переспрашивали, а еще не допускал опозданий. В общем, изображал из себя настоящего средневекового профессора или непризнанного гения. Он ведь писал музыку и даже выступал в каких-то клубах. В его речи и манере общения не было даже намека на толику эмпатии. То ли он завидовал молодости, то ли считал всех студентов бездарными и безнадежными, а может быть, наоборот, желал счастья и поэтому погружал в условия, приближенные к реальности, где никто никому ничего не должен. Денису он не давал никакой поблажки на недостаточное понимание языка, и это существенно сказалось на оценках в первом семестре.

Однажды вечером, Денис почувствовал такое напряжение, что захотелось плакать. Он с трудом сдержал слезы и вышел на улицу прогуляться. Весна демонстрировала все свое великолепие, словно в протест происходящему. Деревья оформились чудной девственной листвой, птицы пели за окном. Солнце подсвечивало все это обилие красок.

Дэн отправился к своей любимой скамейке рядом с корпусом. Обычно на ней никто не сидел. Дэн ее сразу заприметил. Она пряталась за деревьями. Все выходили из корпуса и шли либо вперед, либо налево, в сторону библиотеки и столовой. Деревья уже зацвели, и Дэн с радостью вдохнул запах свежести. «Интересно устроен человек. Такой аромат, и обязательно надо все испортить», – подумал он и достал сигарету. Маме он говорил, что бросил курить, не хотел ее расстраивать. Она всегда не одобряла этой привычки.

– Не возражаешь, если я нарушу твое одиночество?

Короткая стрижка, выбеленные волосы, яркие стрелки, блестящая сережка в носу. Это была Джессика. Они встречались несколько раз на общих лекциях по теории музыки и в библиотеке. Это имя подходило ее яркому неформальному образу, разрушающему стереотипы о классической женской красоте. Они даже несколько раз обедали вместе в столовой, болтая о музыке. Сама она училась на режиссера.

– Садись, конечно, даже хорошо, что ты его наконец-то нарушишь. А то я совсем уже одичал. – Дэн улыбнулся. – Никак не могу бросить курить. Говорят, для голоса вредно, а меня все равно тянет.

– Я тебя тут в инсте слушала. Классно поешь.

– Да, я видел, что ты подписалась, и даже лайкнул твои фотографии с татуировками. Покажешь вживую?

– Да, пожалуйста. – Джессика повернула правую руку, на которой красовался дракон.

– А почему дракон? Со смыслом или так, для красоты?

– Конечно, со смыслом. Как же без смысла. Дракон воплощает великую мудрость и благородство. Для меня эти качества – самые важные.

– Я что-то слышал о том, что китайские императоры делали татуировки драконов.

– Им делали татуировки на спине вдоль позвоночника. Император в Китае – проявление наивысшей мудрости. Поэтому и дракон. Вполне резонно. Именно мудростью, справедливой мудростью должен обладать правитель.

– О как!

– Дай сигарету, плиз. Тоже вот хочу бросить, и не получается. Бегать даже начала и сорвалась из-за этого коронавируса, не выдержала. Просто выбивает ситуация.

– На, держи, хотя напрасно, если бросила. Правда, я тебе не мама, чтобы мораль читать. – Дэн снова улыбнулся. – Я шучу, не обижайся. Просто все время говорю маме, что бросил и не курю, а бросить на самом деле не могу. Да и нравится мне курить. Нравится как процесс.

Джессика прикурила и, затянувшись, выпустила дым кольцами.

– Понимаю…

– Классно у тебя получается.

– Да, я специально тренировалась. Слушай, меня так бесит, что все только и говорят об этом коронавирусе, а ничего не понятно. Естественным путем или нет. Откуда он вообще взялся?

– Знаешь, иногда так страшно становится, что жизнь может вот так поделиться на до и после…

– А ты думаешь, есть всемирный заговор? Последнее время так много об этом говорят.

– Ты имеешь в виду мировое правительство?

– Ну да…

– Знаешь ли, протокол совещаний я не составлял и лично не присутствовал.

– Скорей бы это закончилось. Так хочется просто тупо на пляже поваляться. В кафешку зайти и выпить кофе с пирожным, напиться в баре с друзьями.

– Начинаем снова ценить простые радости. Я вообще уверен, что за любым разрушением идет ренессанс. Люди начинают все больше ценить. В том числе и свои возможности.

– Поскорее бы.