Петтерсы. Дети гор

– Прости. Конечно, все будет хорошо. Не стоит терять надежды. Мы-то с тобой знаем, что безвыходных ситуаций не бывает.

Из глубины пещеры к ним вышел алмасты-отец. У него в руках была освежёванная[224] баранья нога. Он встал на одно колено, положил ее к ногам детей и что-то промычал.

– Видимо, это наш ужин, сестра.

– Отказываться от угощения неприлично, Майкл.

– Ты предлагаешь нам с тобой есть сырое мясо? Даже на острове мы себе такого не позволяли.

Эйша с укором посмотрела на брата:

– Какой же ты у меня все-таки тугоумный. Костер разведи.

Петтерс встал, подошел к старшему сыну алмасты и показал ему огниво. Тот прекрасно запомнил предмет, так напугавший его накануне, поэтому объяснять пришлось недолго. Выяснив, чего от него хочет человек, он отправился к отцу, что-то ему прорычал, и они вышли из пещеры.

Спустя полчаса они вернулись с охапками хвороста.

Майкл расчистил пол от шкур в центре пещеры. Выложил из камней круг, обозначив зону будущего кострища. А затем сложил шалаш из палок и веток. Отец и сын молча и с интересом за ним наблюдали.

Далее произошло то, что и предвиделось. Увидев сноп искр, посыпавшихся на костер, все семейство снежного человека в ужасе забилось в угол пещеры.

Эйша подошла к ним, улыбнулась и протянула руки.

– Не бойтесь, он не причинит вам зла. Подойдите ближе, почувствуйте его тепло.

Первым решился их бывший проводник. Все-таки он уже видел эти фокусы в исполнении Майкла, и ему было не так страшно, как остальным членам семьи. Затем постепенно, влекомые любопытством, подтянулись остальные. В итоге все собрались у костра.

Петтерс достал баранью ногу и поднес к жадным языкам пламени. Вскоре по пещере пополз приятный аромат жареного мяса. Убедившись, что блюдо готово, он протянул его главе семейства.

Алмасты аккуратно принял ногу, покрутил ее в руках, рассматривая со всех сторон, понюхал и лишь потом жадно откусил. Раздалось довольное рычание. Одобрив угощение, он передал его супруге, чтобы та смогла сама оценить его вкус.

– Видите, – сказала Эйша, – в жареном виде мясо и вкуснее и полезнее сырого.

Видимо согласившись со словами девочки, старший алмасты отправился в глубь пещеры и принес оттуда остатки баранины. Кулинарный эксперимент продолжился.

Вдоволь насытившись, оба детеныша вместе с мамой отправились спать, у костра остались отец и Петтерсы.

– Послушай, – начал Майкл, – нам с сестрой нужна помощь. Мы ищем гору. Она очень высокая. Ее называют Олимп. И находится она где-то в ваших краях. Ты слышал о ней?

Несмотря на то что парень подкреплял свои слова красноречивыми жестами, снежный человек смотрел на него совершенно непонимающим взглядом.

Тогда Майкл достал из костра палку, сбил с нее огонь и подошел к стене пещеры. Тщательно, стараясь максимально точно передать смысл своих слов, он стал выводить обугленным концом рисунок на камне.

Закончив, он показал пальцем на то, что получилось, и еще раз задал свой вопрос.

– Олимп. Знаешь, где он находится?

Алмасты подошел ближе. Присел на корточки и внимательно посмотрел на рисунок. Потом взял палку из рук парня и попробовал сам подправить изображение.

Выходило коряво, но учитывая, что он занимался этим впервые, ожидать от него высокохудожественных талантов не приходилось. Так у пика нарисованной Петтерсом горы появилось что-то наподобие облаков, а у подножия – озеро.

Парень кивнул:

– Да. Это очень высокая гора. Ее вершина скрывается далеко в небе, а рядом должна быть река или какой-то водоем.

Алмасты заревел.

– Майкл, – обратилась к брату Эйша, – мне кажется, он знает это место, но боится его.

Петтерс посмотрел в глаза снежному человеку:

– Нам жизненно необходимо туда попасть. От этого зависит судьба всего человечества. Пожалуйста, помоги.

Алмасты долго молчал, видимо прикидывая различные варианты, а потом коротко рыкнул и кивнул мохнатой головой.

Глава 41 Пробуждение силы

Если бы в этих местах солнце когда-либо выходило из-за туч, то сейчас было бы самое время его первым лучам скользнуть по макушкам заснеженных елей.

Лес казался мертвым. Ни пения птиц, ни хруста снега под копытами секачá[225], ни свиста ветра. Стоящая особняком вековая ель неожиданно встрепенулась, сбрасывая снег, словно накинутый на плечи сюртук, со своих раскидистых лап.

Корни, будто змеи, стали выползать из земли, расчищая все вокруг и поднимая дерево над поверхностью. В образовавшейся под ним яме было темно, пахло сыростью и смертью.

Тонкие нити грибницы, со всех сторон тянувшиеся к корням ели, начали сплетаться в хитроумный узор, обрастая новыми и новыми собратьями, пока они не стали напоминать большой кóкон[226]. Нарастив необходимую массу, оболочка стала ритмично пульсировать в такт биению сердца человека.

Наконец кокон замер, а спустя еще мгновение рассыпался, освобождая свое содержимое.

Под вековой елью мертвого леса лежал человек, который еще пару минут назад сам был за чертой жизни.

Анару встал и закрутил головой в поиске той, чьими глазами смотрел последние месяцы. Сверху раздался свистящий крик. Аэлла прилетела. Теперь можно было закончить начатое.