Phantom (СИ)

Три дня. Семьдесят два часа. Юнги кажется, что прошёл год. Каждая минута, каждая секунда тянутся невыносимо долго. Юнги всё время пытается занять себя чем-то, придумывает сотню дел, бежит из дома от одиночества, но ничего не помогает. Намджун вытатуирован на сердце, которое, как оказалось, только рядом с ним билось с полной мощностью. Мин заканчивает собирать машину и посылает Хосоку уведомление об участии на следующей гонке. Победитель заберет пять штук, а Юнги жить на что-то всё равно надо, а ещё, может, хотя бы там на треке, за рулём своего зверя, он сможет хоть на время забыть о том, кто пробрался под кожу, смешался с кровью.

Юнги, как и всегда, со старта срывается первым, именно поэтому Намджун, приехав на трек, знакомую митсубиши нигде не находит. Ким поднимает тонированные стёкла и пытается выехать из участка заездов, никого не задавив, что сделать очень трудно, потому что любопытная молодёжь, обступившая со всех сторон роллс, двигаться не позволяет. Кое-как вырулив влево, Намджун паркует автомобиль и решает дождаться Мина здесь; в этот раз мешать своему мальчику взять первое место, он не будет.

Ким первым замечает несущийся обратно к старту серый митсубиши, с трудом давит распирающее грудь чувство гордости и продолжает следить за машиной, пока он, пролетев черту, останавливается. Митсубиши моментально обступают со всех сторон, народ валит поздравлять победителя: Юнги с благодарностью принимает поздравления, обнимает Хосока, Чимина и даже во всей этой давке цепляет краем глаза стоящий невдалеке роллс. Сердце Мина моментально вспыхивает синим пламенем и оседает пеплом на изрисованный шинами асфальт. Он сразу перестает слушать, что ему говорят, он вообще будто перестаёт слышать, проталкивается сквозь толпу и провожаемый взглядами полными зависти на ватных ногах идёт к роллсу. Юнги замирает в пяти шагах от автомобиля — заставить себя подойти ближе сил уже нет. Намджун выходит из роллса, поправляет идеально на нём сидящий полосатый пиджак и, обойдя капот автомобиля, останавливается в двух шагах от Юнги.

— Поздравляю, достойная победа.

— Спасибо, — кое-как отлепив язык от нёба, отвечает Мин. — Чего же ты на трек не выехал? На мазерати можешь, а на роллсе - нет?

— Я вообще-то роллс сам редко вожу, за рулём обычно мой шофёр, но после кражи — я стал сам ездить.

— Я твой шофёр, — обиженно бурчит Мин.

— Это ты так думаешь, — улыбается Ким. На самом деле выжать из себя улыбку очень тяжело, когда напротив стоит тот, по кому последние несколько суток сердце ноет. — У меня был и есть шофёр, ты им стал только, чтобы я тебя видел каждый день, но ты и это задание провалил. Я не вижу тебя третьи сутки уже. Не живу будто.

Юнги теряется, пытается переварить последнюю информацию, но, так и не найдя, что ответить, меняет тему.

— Ты поздравить меня приехал?

— Нет, — Намджун подходит ближе, но Юнги не пятится, смотрит в глаза. — Я забрать тебя приехал.

Юнги понять, о чём старший, не успевает, Намджун внезапно слишком близко, его руки на талии Мина, его дыханье щекочет лицо, а через секунду Юнги уже перекинут через его плечи, а Ким идёт к машине.

— Ты что творишь? — брыкается Мин на сильном плече и чуть ли не сгорает от стыда, понимая, что на них сейчас смотрят все участники гонки.

— Заявляю на тебя права, чтобы не обжимался, с кем попало, — Намджун открывает дверцу авто и ловко опускает парня на сиденье.

— Ты больной, он натурал! — кричит Юнги и Ким понимает, что он о Хосоке.

— Я тоже им был до тебя, — смеется Намджун.

Юнги зависает, хлопает несколько раз ресницами, но видя, как смеётся Ким, понимает, что тот шутит. Намджун садится за руль, блокирует двери и выезжает.

— Моя машина! Ты придурок, там моя машина! — вдруг начинает кричать Мин.

— Её заберет мой шофер, — спокойно говорит Ким. — Настоящий который.

— А деньги! Я же выиграл!

— Их тоже.

Юнги в роллсе впервые, как пассажир, он хихикает, вспомнив, как впервые познакомился с машиной, как потел, пока пытался тихо взломать систему защиты, и даже неосознанно проводит пальцами по бардачку.

— Чего ты гладишь мою малышку? — спрашивает его Ким, косясь на тонкие пальцы на бардачке.

— Злюсь на неё, — бурчит Мин. — Если бы не «твоя малышка», я бы с тобой не познакомился, а потом вся эта хуйня не произошла.

— Наоборот, её любить надо, если бы не она, то у меня никогда бы не появился ещё и малыш, — усмехается Намджун. — А ты - мой малыш: злой, матершинник, язва, но такой сладкий и такой любимый, что я готов всё вышеперечисленное простить.

Юнги «любимый» игнорирует, с трудом успокаивает грозящее переломать от счастья ребра сердце и спрашивает:

— Почему так долго шёл?

— Ждал, сперва, что ты сам придёшь, ведь убежал ты, а не я, а потом боялся. Было чего?