Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6

Короче говоря, настроение было удручающим.

Подул слабый ветер. Насыпало песка в тарелки и кувшин с прохладительным.

– Надеюсь, господа, – произнес, наконец, Вандерер, – вы понимаете, что мы больше не можем находиться в вашем обществе?

Профессор крякнул. Эдна ахнула.

– Ты идиот, Ральф, – констатировала тетушка Элизабет. – Я сейчас лишний раз убедилась, что ты законченный идиот. Ты просто не в состоянии взяться за какое-нибудь дело, чтобы не превратить его в комедию.

– Ну, тетечка, я вовсе не идиот. Во всяком случае, я не страдаю манией преследования и не ищу доказательств злого умысла там, где их нет.

– Да ты даже приличного человека сведешь с ума.

Она повернулась к немцу:

– Логика, Засс, никогда не была вашей сильной стороной. Вы слишком серьезно к себе относитесь. Кроме того, я бы на вашем месте пересмотрела свои взгляда на этот, как вы его называете, социал-дарвинизм. Иначе вы еще не раз окажетесь в унизительном положении.

Герр Засс, наконец, осмыслил, что именно ему сказали и потерял последнее соображение. Полное лицо его налилось кровью, он выскочил из-за стола и бросился на Ральфа. Под его весом тот грохнулся со стула. Засс был сильным и крепким человеком, к тому же, каждое утро делал гимнастику.

– Послушай, – недовольно сказала тетка, не обращая внимания на то, что племянника возят по песку, пытаясь задушить, – нельзя же быть такой свиньей!

– Почему это я свинья? – сдавленно отвечал тот. – Это вы, тетушка, испорчены. Сочувствуете кому угодно, только не мне. А ведь вы не хуже моего знаете, что наши друзья, Лоу и Хэтфильд, каждый день потрошили наши вещи. Бог знает, что они там искали, но согласитесь: выставить человека идиотом ничего не стоит. Не стоит, тетя?

– Не стоит, – согласилась та. – Однако, Ральф, я кое-чего не понимаю. С чего это ты вызвал у них такую ненависть?

– Ой, тетушка, – отозвался ее племянник, – вы же знаете, как сброд относится к приличным людям. И потом, согласитесь: я-то не стану бить морду другому за то, что у меня самого не хватило мозгов.

За столом повисла зловещая тишина. Адвокат, не оставлявший попыток задушить Ральфа, замер.

– Герр Засс, вы позволите? – произнес тот.

Засс выпустил его воротник. Противники встали.

– Может быть, привлечь внимание к моей особе? – поинтересовался Ральф.

– Ты и сам прекрасно с этим справляешься, – фыркнула тетка. – Зачем бы им привлекать внимание к твоей особе?

– Понятия не имею, – Кеннел отряхивал брюки. – Чтобы отвлечь его от того, что они воруют из раскопок золотые побрякушки?

– Ах ты, урод! – заорал Хэтфильд.

– Я в суд на него подам! – неожиданно тонким голосом взвизгнул Лоу. – Тебя вздернут за клевету, ублюдок!

Ральф не обратил на это никакого внимания.

– А может, из удовольствия лишний раз унизить? – поинтересовался он. – Как вы думаете, тетечка?

Тетушка Элизабет доела ростбиф, допила чай, кивком поблагодарила прислугу и встала.

– Не знаю, – сказала она. – Никогда не понимала, почему люди с такой готовностью позволяют делать из себя дураков. Не деньги делают человека, но достоинство. Пойдем, дружок. Мы уезжаем.