Пять баксов для доктора Брауна. Книга 6

– Хорошо, – сказал Фокс. – Ну-с, нам все равно здесь торчать. Давайте подумаем о том, что подошло бы к вашим желаниям и вашим возможностям. Между прочим, мой дорогой охотник за миллионом, вы разрешите поинтересоваться?

– Ради бога.

– Сколько у вас уже есть?

– Вместе с гонораром за мумию – тысяч тридцать.

– Помилуйте, вы какой-то джентльмен в поисках десятки.

– Пятерки, раз уж на то пошло, – поправил Саммерс. – Помните свои слова о том важном, что дается даром? Я часто о них думаю.

– Не совсем понимаю, – вежливая улыбка Фокса дала понять, что не понимает он ровным счетом ничего. – Вы хотите сказать, что все-таки оценили своего друга по достоинству? Я в этом не сомневался.

– Я хотел сказать нечто большее. Однажды я был уверен, что потеряю его. У нас не было денег отправить его в больницу. В больницах для бедных сами знаете, что. К тому же это было в 1906 году – в Сан-Франциско тогда были забиты жертвами землетрясения все больницы, все госпитали и даже холл Оперы – все, где только можно было разместить людей. Маллоу был при смерти. Я не мог представить, что кто-то станет с ним возиться. Более того, понимал, что в самом лучшем случае его приютят какие-нибудь добрые люди и он просто промучается несколько лишних дней. Словом, я тогда думал о ваших словах. Даром! Даром, Алекс! Кому он был нужен, нищий мальчишка? Кого волновало, что я останусь один? Терять мне было нечего. Я пошел ва-банк. Я потащил Маллоу к одному доктору. Денег у нас не было, и я подумал, что буду просить, плакать, умолять, вцеплюсь в него и не выпущу, пока он нам не поможет. Отработаю. Украду. Я думал, что если только он согласится, я найду эти деньги – где угодно, как угодно – найду. Но доктор Браун помог нам даром. Визит стоил пять баксов.

Саммерс помолчал.

– Эти пять баксов я часто порывался отправить ему потом.

– Не отправили?

– Нет.

– Правильно сделали. Эти, как вы выразились, пять баксов для доктора Брауна следует возвращать по-другому. Тем, кто в них нуждается так, как вы нуждались тогда. Впрочем, что я говорю. Судя по той картине, которую я видел на вокзале в Нью-Йорке, урок вы усвоили. Скажу вам больше: в в первый раз вы получили свои пять баксов не от доктора Брауна. Вы получили их…

– От вас.

– Да. Мой саквояж, который достался вам в отчаянную минуту. Не могу передать, как я жалел о нем! – но вам он был нужнее. И пять баксов вернулись ко мне. Когда я вынужден был расстаться со своим имуществом – всем, что могло бы мне помочь, мне самому помогли. Джейк, все было совсем не так эффектно, как я рассказал. Да, после того, как мне удалось уйти от пинкертонов, я нанялся в цирк. Я сочинил историю о богатой тетке, преследующей меня своей опекой, о бегстве – и…

– Подождите, так тети Элизабет не было? – изумился коммерсант. – Вы все выдумали?!

Фокс рассмеялся.

– Нет-нет, моя тетушка – персонаж совершенно реальный. Я всего лишь немного приукрасил настоящую историю своего побега из дома, сделав ее более занимательной. В своем роде я сыграл роль Ральфа – великовозрастного ребенка, отважившегося на отчаянный шаг. Думаю, mon cher ami, история вашего персонажа, будь он настоящим, закончилась бы именно так. Но дело не в этом. История, рассказанная мной в цирке, имела успех, меня приняли, дали мне костюм и ботинки – и когда три месяца спустя я вежливо напомнил, что нуждаюсь в деньгах, меня просто выкинули вон. Друзья – впрочем, какие друзья – просто товарищи – дали мне адрес своих друзей.

Эти люди были настолько добры ко мне, что прокормили меня восемь недель. Положение мое было не просто отчаянным – оно было безнадежным. Я не имел возможности найти даже простую работу без риска попасться в руки сыщиков. У меня не было денег. Все, чем я располагал – это пара брюк, пиджак, белье, которое они мне подарили, и рождественская хлопушка. Они оказали мне неоценимую услугу, Джейк. В Сан-Франциско остановился цирк Келлера. Я узнал об этом. Но у меня не было ни одного шанса, Джейк! Ни единого! Меня искали – все железные дороги были оцеплены сыщиками. Я даже не мог ни о чем просить – приютившие меня люди были небогаты. Я не знал, смогу ли отдать им деньги – а не отдать их было бы последним делом, после которого я никогда бы не смог относиться к себе с уважением. К тому же, у них было трое детей. И вот – это было за неделю до Нового Года, – они сделали мне подарок. Они переправили меня во Фриско, Джейк!

– Во Фриско! – вскричал Саммерс. – Вы были во Фриско!

– Да, во Фриско. Я прибыл туда за три дня до Нового Года.

– А я в апреле… – ошеломленно пробормотал Саммерс. – Я же знал, я чувствовал!

– Одетый евреем, – продолжал Фокс, – я прибыл к Келлеру, продемонстрировал несколько фокусов с банкнотами – меня взяли. А вы, где, вы говорите, вы были?

– Фокс! Я был в цирке, в «Орфеум»! Я смотрел Гудини!

– «Орфеум»? Святые небеса, Джейк! Вы смотрели Гудини спустя всего три месяца после того, как я сидел у Эрика в уборной!

– Эрик?

– Эрик Вайсс, мой старый друг. Вы знаете его под именем Гарри Гудини.

– Так, значит, это Гудини переправил вас через Атлантику?