Пять пятилеток либеральных реформ. Истоки российской модернизации и наследие Егора Гайдара

В ноябре вошел в пиковую стадию осетино-ингушский конфликт – отдаленное, тлевшее десятилетиями последствие сталинской политики. Ингуши были депортированы в Казахстан в 1944 году. Пригородный район, когда-то часть Ингушетии, стал территорией Северной Осетии, куда в том же году были переселены, и тоже не добровольно, проживавшие на территории Грузии осетины. В 1957 году была восстановлена Чечено-Ингушская Республика, ингуши возвращались в том числе и в Пригородный район, который не был частью их республики. Мина, заложенная Сталиным, не была обезврежена в течение последующих десятилетий.

Ситуацию пояснял в одном из интервью Сергей Шахрай, сам по происхождению терский казак: «…за первые сорок лет советской власти границы между национальными образованиями на Северном Кавказе менялись 36 раз… В 1992 году после развала Чечено-Ингушской АССР была восстановлена Ингушская автономия, но при этом не были определены ни ее западная граница (с Северной Осетией), ни восточная (с мятежной Чечней). Кстати, полноценного территориального размежевания между Ингушетией и Чеченской Республикой нет до сих пор, а споры между ингушами и осетинами за Пригородный район 31 октября 1992 года переросли в кровавый вооруженный конфликт… Гайдар тогда в правительстве занимался другими проблемами, и для него случившееся стало ударом в спину. Он послал в зону конфликта вице-премьера Георгия Хижу и председателя Госкомитета по чрезвычайным ситуациям Сергея Шойгу. Но ситуация развивалась лавинообразно: во Владикавказе начались массовые беспорядки, люди требовали выдать им оружие. Возникла вполне реальная угроза второго Карабаха на территории России, что могло по-настоящему взорвать весь Кавказ. Хижа и Шойгу не смогли решить проблему, поэтому после них в Ингушетию и Осетию полетел сам Гайдар… Пожар обычно не тушат бензином, но в той обстановке другого выхода (выдача оружия осетинским ополченцам. – А. К.) просто не было. Если бы Гайдар не отдал такой приказ, жители Владикавказа взяли бы армейские арсеналы штурмом, что стало бы полной катастрофой, а так удалось придать ситуации хоть какие-то рамки законности – оружие выдавали через военкоматы, под военный билет. Потом, правда, его еще долго выкупали у местного населения».

Гайдар тогда тоже выбрал сторону, исходя из вынужденной привычки принимать решения в критической ситуации, когда, собственно, хороших вариантов не оставалось, а медлительность компетентных органов оказалась, как всегда, главным качеством их действий. Речь же шла о самой настоящей бойне. Рассказывая о тех днях, добрым словом Гайдар поминал только Руслана Аушева, назначенного вскоре после пика конфликта и. о. главы временной администрации Ингушской Республики, и Сергея Шойгу, тогда – руководителя нового Госкомитета по чрезвычайным ситуациям.

Дальше ответственность на себя взял Сергей Шахрай, назначенный Ельциным вице-премьером.

От V съезда народных депутатов – к VI: весь путь Гайдара с конца октября 1991-го до начала декабря 1992-го. Эпопея с отставкой главы команды реформ длилась две недели – с 1 (понедельник) по 14 декабря (понедельник).

Вечером в день отставки Егор приехал к родителям. «Теперь ты свободен», – радостно сказала ему Ариадна Павловна. А Гайдара душили слезы от обиды. Обидно, что не успел многого доделать. Обидно, что так и оказался не понят. Хотя тогда было еще не до конца ясно, до какой степени не понят. «Это еще цветочки», – скажет потом Ариадна Павловна.

Свою речь 9 декабря, когда Ельцин внес его кандидатуру на утверждение премьер-министром и когда за проголосовало 467 депутатов, а против – 486, Гайдар закончил просьбой о понимании: «Единственное, чего я прошу, – это понимания сложности и кризисности ситуации в России, самоубийственности конфронтационной политики…»

Отставки ждали, а она все равно стала колоссальным шоком. Казалось, жизнь рухнула.

Маленький, совершенно боковой эпизод. Бывший коллега по «Коммунисту», один из тех, кто оказался потом в аппарате Гайдара, советник премьера Сергей Колесников приехал на квартиру к родителям совершенно убитый. Но не с пустыми руками: материалы, накопленные за год, наброски документов и речей, он привез из «Волынского» и из своего кабинета на Старой площади. И сгрузил их на балконе.

Как будто за ним кто-то гнался…

Кстати, о речах. Три выступления Егора в Верховном Совете в эти дни – 2, 3 и 9-го – поразительны по драматизму и содержанию. В них, как ни пафосно это звучит, весь Гайдар. Очень убедительный. Даже тогда, когда его валили при рейтинговом голосовании 14-го, он получил 400 голосов. От этого, почти полностью враждебного, мстительного, озлобленного Верховного Совета, его оппонента почти с первых дней правительства реформ. В ситуации, когда «Гражданский союз» открыто предлагал свои услуги Ельцину и только недавно был распущен указом президента фашистский Фронт национального спасения, который все равно продолжал действовать и был готов к бою – в буквальном смысле.