Пять пятилеток либеральных реформ. Истоки российской модернизации и наследие Егора Гайдара

Забегая вперед, надо сказать, что, несмотря на разного рода проблемы, в том числе неистовые налеты валькирий-лоббистов и кризис на межбанковском рынке в августе 1995-го, в течение года правительство, благодаря бульдозерному упорству Чубайса, лавированию Черномырдина и солидарной позиции Парамоновой, Панскова, Ясина, выполнило свою программу: дефицит бюджета (и это в Чеченскую войну) – 4,6 %, золотовалютные резервы – 17 миллиардов долларов, инфляция в декабре 1995-го – 4,2 %.

В своих многочисленных интервью и статьях того времени Гайдар абсолютно неутомим в объяснении деталей экономической политики. Тогда он еще с энтузиазмом разговаривает с оппонентами, отвечает на враждебные вопросы, объясняет, объясняет, объясняет, причем в основном в поездках в регионы и региональным же изданиям. Он стал политиком, в буквальном смысле движущимся от двери к двери.

В феврале 1995-го в одном из интервью Гайдар пояснял смысл разногласий с партией «Яблоко», что впоследствии ему приходилось делать все чаще и чаще. «Демвыбор России» – партия правоцентристская, «Яблоко» – левоцентристская, однако «разница в оценках и подходах не может быть препятствием объединению усилий на главном направлении – противостоянии коммуно-фашистской опасности» (к этому Егор относился очень серьезно, как был раздосадован и тем, что Борис Федоров поддержал военную операцию в Чечне).

Тема единства демократических сил беспокоила Гайдара, он считал причиной неудачи демократов на выборах 1993 года тот факт, что они шли «растопыренной пятерней»: «Высказывалось мнение, что так легче пройдут те, за кем нет шлейфа непопулярных реформ…» И потому он предложил демократическим фракциям и партиям идею коалиционного соглашения на выборах по мажоритарным округам. Григорию Явлинскому нужен был «более тесный союз», причем не только на выборах в парламент в 1985-м, но и в ходе президентской электоральной кампании. «В переводе на простой язык, – писал Егор, – это звучало так: вы хотите добиться единства демократов, я хочу быть кандидатом от демократов в президенты. Поддержите меня, и на этой базе снимем все препятствия к этому единству».

Чеченская война сблизила Гайдара и Явлинского – в силу общности антивоенных позиций. Если угодно, это было объединение на негативной основе. Только была одна существенная деталь: будучи в оппозиции к Ельцину по чеченскому вопросу, Гайдар не мог быть в оппозиции к президенту как проводнику начатых им демократических реформ; будучи в оппозиции к правительству в тех ситуациях, когда оно притормаживало реформы, Гайдар и его партия не могли быть к нему в оппозиции, когда оно принимало либеральные или, по крайней мере, рациональные решения.

Егор был не настолько амбициозен в партийной политике, как Явлинский. Точнее, его если и интересовала позиция во власти, то именно та, которая позволяла бы продолжать реализацию реформ. Явлинскому нужен был пост президента. А до того – поддержка на выборах в Думу в декабре 1995 года, после окончания срока деятельности, увы, слишком «короткого» первого российского парламента. Это абсолютно устраивало Гайдара – лишь бы политическое время не повернулось вспять.

От Красной площади, точнее, от Могилы Неизвестного Солдата, к которой политики возлагали цветы 9 мая 1995 года, до здания Института экономики переходного периода в Газетном переулке даже совсем неспешным шагом всего-то минут десять – пятнадцать. Но за это время Егор Тимурович и Григорий Алексеевич обо всем – то есть о коалиции и поддержке Явлинского на президентских выборах как демократического кандидата – договорились.

Гайдару, впрочем, нужно было убедить политсовет своей партии в рациональности такого союза (это было сделано, однако процесс оказался совсем не легким), а Явлинскому – поговорить со своими. «Своим», кто бы он/они ни был/были, такой вариант не нравился, в том числе потому, что не нравился тот тип реформ, который начал проводить три с половиной года назад Гайдар. Эти противоречия были чрезвычайно серьезными. Но речь теперь шла о консолидированных действиях. Иначе – провал, причем на всех выборах. Предсказуемое поражение от коммунистов.

Вот логика Гайдара: «Снова обдумываю альтернативы. Без единства демократов настоящего либерала в президенты нам не провести. Наиболее серьезная угроза – коммунисты, в первую очередь Зюганов. Кто может ему противостоять? Ельцин? Черномырдин? На май 1995 года они слишком завязли с Чеченской войной… Отсюда единственный шанс – создать демократический блок».

В телевизионной программе «Итоги», в то время невероятно популярной, Гайдар и Явлинский объявили о создании коалиции. Детали обсудили тем же вечером в мягких креслах, и по сию пору стоящих вокруг журнального столика в кабинете Егора в Газетном переулке. Союз скрепила бутылка греческой «Метаксы», тогда служившей образцом элитного крепкого напитка.