Пять пятилеток либеральных реформ. Истоки российской модернизации и наследие Егора Гайдара

Это к вопросу о том, что именно Гайдар «основал» олигархический капитализм…

Слабое правительство, больной Ельцин. Такое происходило не в первый раз. Но сейчас у небольшого числа реформаторов, оставшихся в кабинете министров, не было «крыши» в лице Чубайса – он работал в администрации Кремля и не вмешивался в дела правительства.

В то самое время, когда Ельцин перенес операцию шунтирования и ненадолго передавал набор инструментов по управлению страной Черномырдину, в «Волынском», которое по-прежнему оставалось штабом либералов-реформаторов, появился молодой руководитель Экономической экспертной группы при Минфине Йохен Вермут – он был одним из западных советников. Вермут приехал, чтобы обсудить свою записку, направленную Евгению Ясину. В ней он привел расчеты, согласно которым при продолжении проинфляционной политики и при дальнейшем увлечении денежными суррогатами платежи по обслуживанию долга федерального бюджета могут достичь 50 % всех его расходов к концу 1998 года, тогда же, соответственно, рухнет пирамида государственных казначейских обязательств (ГКО).

К аналогичным выводам в своих расчетах пришел Михаил Дмитриев. «Заметим, что это произошло задолго до мирового кризиса 1997 года, – вспоминал Сергей Васильев. – Евгений Григорьевич был сильно озадачен и начал эту тему потихоньку транслировать наверх». Ясин подготовил записку на имя Черномырдина, взял в союзники Александра Лившица, имел разговор с Чубайсом. Да, считал он, «финансовая стабилизация была достигнута уже в 1996 году, но ценой размена снижения инфляции на чрезмерный рост долга».

Рост зависимости бюджета от заимствований на внутреннем рынке во многом был обусловлен массовым уклонением предприятий от уплаты налогов. Что, в свою очередь, повлекло за собой массовые невыплаты зарплат и пенсий.

То, что происходило, Гайдар назвал бюджетным кризисом. Постепенно, но очень медленно и до властей стало доходить, что следует предпринять хотя бы какие-то шаги. Действовать стали через администрацию Кремля, у которой, по крайней мере, был такой инструмент, как послание президента.

На рубеже 1997 года Сергей Васильев вошел в рабочую группу по подготовке послания «с заданием сформулировать первоочередные задачи по приданию динамики реформам». Гайдар тоже был привлечен к этой работе, которую он сам описывал так: «По инициативе Института экономических проблем переходного периода в конце 1996 года была развернута работа над блоком документов, который потом воплотился в президентском послании февраля 1997 года и послужил базой той программы, которую предложило правительство „молодых реформаторов“». В интервью Петру Филиппову в 2009 году Гайдар отмечает особую роль налоговой реформы в ряду иных реформаторских шагов (она, впрочем, была реализована только в начале нулевых – об этом еще пойдет речь ниже), а сами события описывал так: «Я позвонил Анатолию Чубайсу… и сказал, что реформу надо подготовить ко второму сроку президентства Ельцина (в том смысле, что президент тогда возвращался к активной работе. – А. К.). Попросил назначить руководителем группы реформаторов Сергея Игнатьева – в то время помощника президента по экономике. После чего работа началась, и к концу января 1997 года основные концептуальные положения были сформулированы».

«Здесь, конечно, главной темой стала бюджетная ситуация, – отмечал Васильев. – Этот материал мы готовили вместе с Егором Гайдаром и Андреем Илларионовым… Мы понимали, что открывается новое окно возможностей для реформ, поэтому в нашем тексте говорилось и про реформу естественных монополий, и про социальную политику». То есть речь шла о так называемых структурных реформах, без которых трудно было говорить о дальнейшем сколько-нибудь устойчивом развитии экономики. И, пожалуй, это был один из последних эпизодов бесконфликтного сотрудничества Гайдара и Илларионова.

О проблемах нового этапа реформ и об особенностях бюджетного кризиса в ситуации фактического бездействия правительства Гайдар размышлял в режиме оценки текущей конъюнктуры и попыток влияния на политику. Но эти его размышления и шаги были погружены в фундаментальный контекст: 1996-й – начало 1997-го оказались чрезвычайно продуктивными – Егор написал на только «Дни поражений и побед», но и закончил монографию «Аномалии экономического роста» (мы ее упоминали ранее, описывая реалии конца 1980-х), серьезное исследование феномена экономического роста как такового и условий для него в переходных экономиках, в частности в российской экономике образца 1997 года.

Именно поэтому в «Аномалиях…» Гайдар напрямую затронул проблему бюджетного кризиса рубежа 1996–1997 годов и очередной развилки в экономической политике: либо возврат к денежной эмиссии с последующим масштабным кризисом, либо «осуществление ряда реформ, обеспечивающих повышение эффективности бюджетных расходов: ограничение объема государственных обязательств рамками реальных доходов».