Пять пятилеток либеральных реформ. Истоки российской модернизации и наследие Егора Гайдара

Как заметил Сергей Васильев, «если бы в России к тому времени был плавающий курс рубля, то проблема могла быть решена простой девальвацией. Однако валютный коридор в это время уже стал политической священной коровой, и отказ от него мог иметь серьезные политические же последствия. Получилось так, что механизм валютного коридора, который позволил ускорить стабилизацию в 1995–1996 годах и привлечь значительные средства с мирового рынка, теперь стал политической ловушкой».

Егор, принимая участие во всех процессах принятия решений, публично не сильно «отсвечивал», чтобы не портить Сергею Кириенко репутацию независимого политика. И вообще не мешать ему. Но держал руку на пульсе. 12 мая Гайдар прилетел из Японии с абсолютным ощущением того, что кризис, в том числе подталкиваемый проблемами на азиатских рынках, вот-вот войдет в пиковую фазу. Прямо из аэропорта он позвонил Евгению Ясину, вместе с которым он был привлечен в середине апреля к подготовке антикризисной программы кабинета министров, попросив его передать свою крайнюю озабоченность Сергею Кириенко.

Уже на следующий день предчувствия Гайдара оправдались: рухнула индонезийская рупия, в Индонезии начались беспорядки. Егор считал, что в те дни кабинет министров медленно реагировал на происходящее, по его словам, «не видели масштаба угрозы, не понимая того, как быстро это все взорвется». Ждать долго не пришлось: 15 мая состоялся обвал и на российском рынке – резко подскочила доходность ГКО, курс акций полетел вниз.

Вообще говоря, Гайдар был одним из немногих, кто понимал всю крайнюю серьезность ситуации. Правительство, конечно, не было расслабленно, однако не все его представители понимали, например, до какой степени на развитие событий может повлиять кризис в Азии, какую роль в помощи России могут сыграть западные чиновники. В апреле 1998-го представители аппарата Кириенко, чиновники, прибывшие из Нижнего Новгорода, отказали во встрече с премьером одному из самых влиятельных экономистов мира, замминистра финансов США Ларри Саммерсу, который мог решать ряд вопросов в пользу России в дискуссиях о предоставлении помощи со стороны МВФ. Сергей Васильев на это решение повлиять не мог. В результате вся американская команда сидела у него в кабинете «в совершенно офигевшем от такого приема состоянии». Аппаратчики решили, что замминистра финансов США – слишком мелкая сошка.

Саммерс ужинал с официальными лицами, на ужине присутствовали министр Евгений Ясин и вице-премьер Виктор Христенко. Как вспоминал Евгений Григорьевич, Христенко не воспринимал всерьез разговор с будущим президентом Гарвардского университета, племянником двух нобелевских лауреатов по экономике Пола Самуэльсона и Кеннета Эрроу… Это был один из тех эпизодов, когда были упущены возможности получить деньги от МВФ в июне, а не во второй половине июля, да и то исключительно благодаря настойчивости Чубайса.

В течение преддефолтных месяцев Гайдар не участвовал в официальных встречах и переговорах с чиновниками МВФ – это было дело бюрократии. Но в ходе кризиса, как заметил один из инсайдеров, Егор «не вылезал из кабинета Чубайса», которого те же самые олигархи, что вели против него войну, попросили вернуться в строй еще 16 июня. Несмотря на то что Анатолий Борисович уже работал главой РАО «ЕЭС России», его уговорили стать спецпредставителем президента на переговорах с МВФ и Всемирным банком – скатывавшаяся в кризис экономика нуждалась в финансовой поддержке международных организаций, причем в предельно сжатые сроки, что означало в том числе обход долгих бюрократических процедур.

Как олигарх олигарху Бадри Патаркацишвили шепнул Борису Березовскому: «Стоило потратить целый год и кучу бабок, чтобы его замочить, а потом вот так прийти и попросить, чтобы он нас всех спас». Чубайс был избран методом тайного голосования – в конкурсе участвовали Александр Шохин и Борис Федоров. Пикантность мизансцены состояла в том, что именно в этот день Анатолию Борисовичу исполнилось 43 года. Михаил Фридман сел за рояль, и краснознаменный хор олигархов чуть охрипшими голосами исполнил Happy birthday. На том кабинете в Белом доме, где летом 1998-го часто бывал Гайдар, висела табличка без должности – «Чубайс Анатолий Борисович», просто Чубайс…

24 июля МВФ все-таки выделил кредит в 11,2 миллиарда долларов, но пока, в силу неясности российских политических обстоятельств, то есть результатов разборок правительства с думским большинством, ограничил реальные выплаты первым траншем в 4,8 миллиарда. Работа кипела так, что Сергей Васильев, который согласовывал позиции кабинета министров России и международных финансовых организаций, загремел в середине июля в больницу под капельницу…

Дума, для которой ситуация складывалась как нельзя лучше – поражение правительства означало ее победу, – так и не утвердила программу стабилизационных мер, и рынок не глядя проглотил транш МВФ и продолжил падение.