Пять пятилеток либеральных реформ. Истоки российской модернизации и наследие Егора Гайдара

Статья родилась из сплава журналистской и академической работы – сбора фактуры, цифр, экономического анализа и, в случае Ярошенко, фактографической оценки. Из рассказов Гайдара о том, что такое экономика, что такое деньги. Из рассказов Ярошенко о том, что он видел собственными глазами. Из дискуссий с коллегами – их в «Коммунисте», как и в любой живой редакции, было много. Разговаривая, как и в любой живой редакции, иной раз выпивали. Установили дежурство – каждый, независимо от редакционных регалий, держал в свой час очередь в винном магазине по соседству с «Коммунистом» и Музеем изобразительных искусств. Самым важным в редакционной жизни, по мнению Ярошенко, и были эти дискуссии, в том числе с теми, кто потом вошел в состав правительства реформ.

В разговорах с Виктором Афанасьевичем Егор Тимурович не просто обсуждал дела и статьи отдела – он рассказывал ему про то, как устроена экономика. По сути дела, это был устный выпуск очередных глав будущей главной книги Гайдара об экономической истории – «Долгое время». Егор был поразительно плодовит: статьи, диссертация, книга «Экономические реформы и иерархические структуры» – итоговый анализ того, что происходило с экономической политикой в перестройку. Как иногда мысль Гайдара опережала слово – это было в том числе заметно по его неразборчивому почерку, похожему на скоропись, так и неповоротливый издательский процесс не поспевал за его работами: те же «Иерархические структуры» основаны на анализе примерно 1988 года, а книга вышла в издательстве «Наука» в 1990-м…

А пока на страницах «Коммуниста» – по-журналистски практическая битва хотя бы за рациональность в экономике. «Разумный человек не может выступать в принципе против производства минеральных удобрений, гидроэнергетики или орошения, – писали два молодых автора «Коммуниста» в статье «Нулевой цикл». – Но если бурный рост объема ресурсов, вовлекаемых в эти отрасли, сочетается с хроническим отставанием других, не менее важных видов деятельности, если к тому же это соотношение прямо противоположно современным мировым тенденциям прогрессивной структурной перестройки, впору задуматься о причинах и последствиях подобного распределения средств».

Ресурсам легче «перетечь» туда, где их проще всего освоить, – «вниз по склону, по закону наименьшего сопротивления, заполняя понижения, котлованы и каналы… Отраслям, для обеспечения производственной деятельности которых почти ничего не надо, кроме горючего, землеройной техники, цемента да запчастей, легче всего израсходовать средства. Андрей Платонов гениально угадал склонность формировавшейся системы хозяйствования к „котлованам“».

Отрасли «нулевого цикла» обслуживают жизнедеятельность друг друга, а не экономики как таковой, не потребителей. И дальше – примеры, примеры, примеры из множества отраслей и прочих «становых хребтов». Тонны, километры, мегаватты, кубометры выкопанного суглинка. Вся гигантомания, которая в итоге зарывается в котлован «нулевого цикла», – метафора отживавшей советской экономики, исполина, мастодонта и динозавра, который мог помогать продлевать существование только самому себе, самого же себя и обманывая.

Гайдар слой за слоем поднимает из геологических глубин советской экономики образцы грунта этого «нулевого цикла», небрезгливо разглядывает их на свет, потом вдруг дает панораму с птичьего полета. В более поздней статье на английском языке «Российская реформа» он писал о советской системе: «Это было общество с очень статичной экономической структурой. Например, распределение инвестиций по отраслям народного хозяйства оставалось неизменным из года в год. Если, например, считалось, что на АПК следует выделять 25 % капиталовложений, то эта цифра оставалась той же самой и в 1970 или 1975 годах, в 1980 и 1989 годах. Наиболее удивительный пример такого подхода – инвестиции в крупномасштабные проекты по перераспределению водных ресурсов и мелиорации. Каждый год требовалось затрачивать примерно одинаковые суммы как на ирригацию, так и на гражданское машиностроение, то есть, например, в десять раз больше, чем на средства связи».

Тема безрассудного расходования ресурсов имела еще одну, вполне очевидную, грань – жизнь государства не по средствам. Тема, о которой никогда публично в СССР не говорили – во всяком случае, вне стен Минфина на улице Куйбышева: бюджетный дефицит, превышение расходов над доходами.

Этот сюжет, как и тему инфляции, до поры скрытой и искусственно сдерживаемой, Гайдар начинает вводить в поле общественной дискуссии (по сути – общественного экономического образования) с помощью «Коммуниста». Причем спорить с выводами статей экономического отдела было непросто: они все были основаны на официальных цифрах, официально же – по поручению партийного руководства – проверявшихся перед выходом в свет номеров журнала в ЦСУ СССР, а затем, после переименования, в Госкомстате СССР.