Пять пятилеток либеральных реформ. Истоки российской модернизации и наследие Егора Гайдара

В документе, фрагменты которого приводил в своей книге «Крах большевистской империи» Олег Мороз, видна рука Егора: демонстрировались исторические примеры провалов экономической политики популярных лидеров по причине игнорирования ими советов профессионалов-экономистов. И примеры успеха, обусловленного союзом харизматиков и специалистов. Ельцина должен был бы в этом смысле увлечь образец поведения Маргарет Тэтчер. Нередко, продолжает одну из своих любимых мыслей Гайдар, экономические провалы приводят к власти жестких правителей-автократов, которые проводят реформы с помощью аппарата принуждения. Ну, еще бывают оккупационные войска… Значит, популярному лидеру стоит начать экономические и политические преобразования. Здесь и сейчас: «Для харизматического лидера лучше быть непопулярным в начале трудного пути реформ… Время, отведенное для энергичных и профессионально подготовленных действий, сжимается, подобно „шагреневой коже“».

Еще одно из принципиальных положений, в котором узнается Гайдар: Россия, идущая самостоятельным путем радикальных реформ, тем самым «займет место неформального лидера». Что потом и подтвердилось. Предполагалось и доминирование России в будущем Союзе при отсутствии деклараций на этот счет – ну, это уж политтехнологии. Если называть вещи своими именами, это был даже не план перехода власти от союзного центра к российскому руководству, а констатация того, что такой переход уже происходит. Но его, хотя бы для того, чтобы не допустить обрушения экономики России, надо взять под контроль и максимально приблизить момент начала преобразований. Не этого ли открыто или тайно желал сам Ельцин?

Речи о том, что Гайдар будет назначен на ответственный пост в исполнительной власти, судя по всему, не было. Однако трудно было представить, кто еще будет реализовывать прописанные в дорожной карте реформ меры. Не Юрий Скоков же. Консерваторы на такие меры не пойдут.

Как минимум, стало очевидно, что Ельцин должен встретиться с Гайдаром.

«Я считаю, что окончательно для Ельцина стимулом, мотивом для принятия решения явилась личная встреча с Гайдаром», – говорил Геннадий Бурбулис в беседе с Альфредом Кохом и Петром Авеном для книги «Революция Гайдара».

Егор, ощущая, что в содержательном смысле базовые сюжеты программы реформ практически готовы, а решения по ней и по его команде еще нет и неизвестно, сколько времени еще не будет, решил взять паузу и вынырнуть из «Архангельского» – согласился прочитать несколько лекций в Голландии. И ведь в самом деле было ощущение короткой паузы, смены картинки, даже в некотором смысле отдыха перед огромной тяжелой эпохой, когда этого самого отдыха не будет вообще, даже жизни в нормальном смысле слова – только работа.

Наверное, Гайдар уже свыкся с мыслью, что это неизбежно. Сам он вспоминал то время так: «Было желание набрать воздуха, как перед дальним заплывом, оглядеться вокруг, собраться с мыслями. Поколебавшись, решил выполнить старое обещание: слетать ненадолго в Роттердам, прочесть несколько лекций по проблемам постсоциалистической экономики в Университете Эразма Роттердамского. На третий день – звонок из Москвы. Надо вылетать обратно – вызывает Ельцин».

Звонил Алексей Головков. В «Днях поражений и побед» Гайдар пишет, что это был конец октября. Но Ельцин вернулся из Сочи 10 октября. По воспоминаниям Марии Аркадьевны Стругацкой, именно в это время Гайдара вызвали в Москву. Срочно стали искать рейс, естественно за свой счет. Вернулись, Егор отвез жену на квартиру ее родителей. Горький и печальный, но точный индикатор времени – в это время умирал Аркадий Стругацкий. Скончался он 12 октября.

Ельцина, по его собственным воспоминаниям, в Гайдаре поразила уверенность. Но это была уверенность, с которой, наверное, Борис Николаевич еще не сталкивался, несмотря на свой колоссальный управленческий опыт. Это был человек из совершенно незнакомой для президента гиперинтеллигентской среды, но при этом не похожий на нерешительного мямлю. Совершенно наоборот. Не было в нем и чванства и нахрапистости. Зато была абсолютная, спокойная уверенность в том, что надо делать так, а не иначе.

В «Записках президента» Бориса Ельцина об этом сказано так: «Это просто очень независимый человек с огромным внутренним, непоказным чувством собственного достоинства. То есть интеллигент, который, в отличие от административного дурака, не будет прятать своих сомнений, своих размышлений, своей слабости, но будет при этом идти до конца в отстаивании принципов – потому что это не „партия сказала „надо“ – комсомол ответил „есть“, это его собственные принципы, его мысли, выношенные и выстраданные».

Гайдар был с Ельциным откровенен: по всей видимости, сказал он ему, президенту придется самому отправить в отставку первое правительство, которое начнет реформы.