Пять поросят

И свет в этих торжествующих победу глазах померк.

Какие они сегодня, глаза Эльзы Грир?

Бросив последний взгляд, Пуаро вышел из комнаты.

Она была слишком живая.

Ему вдруг стало не по себе от страха.

Глава 8 Третий поросенок наелся до отвала

В цветочных ящиках дома на Брук-стрит распустились тюльпаны. От стоявшей в холле огромной вазы с белыми лилиями к открытой двери устремились волны душистого аромата.

Средних лет дворецкий принял у Пуаро шляпу и трость, которые тут же перехватил подоспевший лакей.

– Не будете ли вы столь любезны проследовать сюда, сэр? – почтительно предложил дворецкий.

Пуаро прошел за ним через холл и спустился на три ступеньки вниз. Дверь открылась, и дворецкий объявил имя гостя, четко и безошибочно произнеся каждый слог. Дверь закрылась у него за спиной. Сидевший в кресле у камина высокий сухощавый мужчина поднялся и шагнул навстречу детективу.

Лорду Диттишему было около сорока, и он не только носил титул пэра, но и был поэтом. Две его стихотворные драмы, перенесенные ценой немалых затрат на театральную сцену, имели succès d’estime[14]. Высокий, выпуклый лоб, энергичный подбородок и неожиданно красивый рот привлекали внимание к его лицу.

– Садитесь, месье Пуаро.

Детектив сел и принял предложенную хозяином сигарету. Закрыв портсигар, лорд Диттишем, чиркнул спичкой, подержал ее, пока гость прикуривал, после чего сел сам и задумчиво посмотрел на гостя.

– Знаю, вы пришли повидать мою жену.

– Леди Диттишем любезно согласилась встретиться со мной.

– Да.

Последовала пауза, прервать которую рискнул Пуаро:

– Надеюсь, лорд Диттишем, вы не станете возражать?

Вспыхнувшая вдруг улыбка преобразила тонкое, мечтательное лицо.

– В наши дни возражения мужей никто всерьез не принимает.

– Так вы возражаете?

– Нет. Не могу сказать, что возражаю. Но, должен признаться, немного тревожусь за нее. Буду с вами откровенен. Много лет назад, когда моя жена была юной девушкой, ей выпало тяжкое испытание. Надеюсь, она оправилась от пережитого шока. Я даже полагал, что все уже забыто. И вот появляетесь вы, и ваши вопросы, несомненно, пробудят те давние воспоминания…

– Мне очень жаль, – вежливо сказал Пуаро.

– Я не знаю, каким будет результат вашего разговора…

– Могу лишь уверить вас, лорд Диттишем, что сделаю все возможное, чтобы не расстроить вашу супругу. Она, несомненно, натура тонкая и легко возбудимая.

Совершенно неожиданно и к полнейшему удивлению Пуаро его собеседник рассмеялся.

– Эльза? Да она здорова, как лошадь.

– Тогда… – Пуаро не договорил. Ситуация складывалась любопытная.

– Моя жена перенесет любой шок. А вот знаете ли вы, почему она согласилась принять вас?

– Из любопытства? – предположил Пуаро.

В глазах лорда Диттишема мелькнуло уважение.

– Ага, так вы догадались…

– Это легко. Женщины всегда соглашаются встретиться с частным сыщиком! Мужчины же нередко посылают его ко всем чертям.

– Некоторые женщины могут поступить так же.

– Да, но только после разговора с ним, а не до.

– Возможно. – Лорд Диттишем помолчал. – Откуда эта идея издать книгу?

Пуаро пожал плечами.

– Кто-то воскрешает старинные мелодии, кто-то – старинные постановки и костюмы. Некоторые воскрешают давние убийства.

– Фу!

– Фу… Можно и так сказать. Но человеческую природу вы этим не переделаете. Убийство – трагедия. А жажда трагедии присуща людям.

– Я знаю… знаю… – прошептал лорд Диттишем.

– Так что, поймите, книга будет написана. Моя же задача заключается в том, чтобы не допустить грубых искажений и фальсификации установленных фактов.

– Насколько я понимаю, факты – это общественное достояние.

– Да. Факты, но не их интерпретация.

– Что вы хотите этим сказать? – резко спросил лорд Диттишем.

– Видите ли, одно и то же событие можно рассматривать по-разному. Вот пример. О Марии, королеве Шотландской, написано множество книг. В одних она изображена мученицей, в других – беспринципной и развратной женщиной, в третьих – святой простушкой, в четвертых – убийцей и интриганкой или же жертвой обстоятельств и судьбы. Каждый вправе выбирать сам.

– А в данном случае? Крейла убила его же супруга – это, конечно, неоспоримо. Во время суда моя жена подверглась, как я считаю, незаслуженным оскорблениям, стала мишенью для клеветы. Из здания суда ее пришлось выводить тайком. Общественное мнение было настроено крайне враждебно.

– Англичане – люди высокоморальные.

– К дьяволу их! – Лорд Диттишем посмотрел на Пуаро и добавил: – А вы?

– Я веду очень добродетельный образ жизни. Но это не совсем то же самое, что иметь высокие моральные принципы.

Хозяин дома кивнул.

– Иногда я задаюсь вопросом, что на самом деле представляла собой миссис Крейл. Этот образ оскорбленной жены… У меня такое чувство, что за ним стояло нечто другое.

– Может быть, ваша жена могла бы рассказать…

– Моя жена ни разу и ни единым словом не упомянула то дело.

Пуаро взглянул на него с живым интересом.

– Ага, теперь я понимаю…

– Что вы понимаете?

– Творческое воображение поэта… – Детектив почтительно склонил голову.

Лорд Диттишем поднялся, позвонил в колокольчик и отрывисто бросил:

– Моя жена примет вас.