Читаем Пять синхронных срезов (механизм разрушения). Книга вторая полностью

Теперь мне важно, чтобы меня не видели, но времени прошло много, а мальчишек нет и нет, они в тот день что-то мастерили в спортзале. Я вижу себя на лыжне: в тёмно-зелёных шерстяных брюках, в ярко-красном лыжном свитере с начёсом, в белой пуховой косынке, поскольку в шерстяной шапочке я зимой ходить не могла, мёрзла; концы косынки очень красиво развеваются на бегу.

Круг лыжни – примерно километр; кто его там мерял! Мы катаемся вдоль узкого длинного острова, за которым проходит фарватер Оби. Меня догоняет кто-то из мальчишек, кто первый прибежал: Танька, это ты упала, всю лыжню перебуровила, яму вырыла, там теперь все падают, Ванька, кажется, лыжу сломал.

Ну я так и знала; ещё бы не знать, что скажет девятый класс. Они все рьяные апологеты физры и новых учителей, а наши ходят тоже, конечно, но как-то не так, немного через пень-колоду. Я довольна, что всё это так легко угадала. Не останавливаясь, на бегу объясняю: да-а, я тоже видела, кто-то упал передо мной, я даже не знаю, кто… А я съехала нормально, ты же видел след!

– Нет, это ты, Танька, упала, это твоя жопа, – перебивает он спокойно и убеждённо, не слушая меня; это был, наверное, Андрей Бурков, самый заядлый изо всех спортсменов.

* * *

Я встречаюсь с Николаем Владимировичем на встрече выпускников и искренне рада этому. Ни в какую экспедицию по повороту никаких северных рек на юг он, конечно, не уехал, а так и работает в школе, напрасно хвастался. Я отыграла первый тайм, я всё это благополучно победила, о чём мне печалиться! Я живу в Москве и учусь там на пятёрки!

Разговариваю с учителем приветливо, да и весь наш класс неожиданно и панибратски, немного поздновато, сдруживается со своим классным руководителем: мы вдруг осознаём-вспоминаем, что кроме нас, у него никого и не было. В просторную учительскую никто не заходит, а если кто и заглянет, то понимает, что это не про него: со своим бывшим классным руководителем мы аккуратно понемногу пьём водку. Николай Владимирович сначала отнекивается, мол, мотор барахлит. Но, видно, его жестокие ученички не принимают это во внимание, и учитель выдвигает очень странный аргумент, ещё более сомнительный:

– Если Норкина будет пить, то и я буду пить.

* * *

Пройдёт следующих 4 года, и нас придёт на встречу ровным счётом восьмеро: поровну, четыре мальчика и четыре девочки. Я пришла на встречу уже не в валенках, а в супермодных замшевых коричневых сапогах, купленных в один из приездов в Москву, в нашем магазине “Каблучок”. Пятеро нас, местных; трое – Галя, Слава и Сашка – приедут из Новосибирска.

Весь этот день – в субботу – я была на работе, меня припахали мои замечательные коллеги дежурить. Чем я хотела удивить почтенную публику: вечером мне надо идти на вечер встречи в школу. Ха! В Белоярке разве есть зоотехники или бригадиры не из нашей, а из какой-то другой школы?! Если уж быть очень точным, то есть, конечно. Но как бы то ни было, скорее за молодостью, мне сказали, что дежурить буду я.

Тем же самым доводом, не иначе, руководствовались на зверокухне, и корма развозил Валера Клоц. Я решила задавить любые скандалы и ругачки в зародыше – всем некогда, всем сегодня хочется побыстрее накормить – и чуть ли не сама принимала корма на норковой ферме и утром и вечером. Во всяком случае, присутствовала. Это был, конечно, верный приём, это очень дисциплинировало всю ферму; Валере очень понравилось: развезти корма быстро и без помех, и он даже сигналил мне, когда проезжал с кухни на кормовозе мимо зоотехчасти.

И вот мы ввосьмером сидим в школьном спортзале на предписанных местах, вокруг низкого столика, и говорить нам не о чём. Всё уже сто раз переговорено, всё давно известно. Из вежливости спрашиваем наших городских гостей, что у них нового. Наконец Валерка взрывается:

– Ну ладно мы, дураки, сидим здесь, но ты-то что здесь делаешь?! Ты-то умная!!

Надо, конечно, уезжать и не тянуть с этим важным делом, а то со стороны уже видно, помню, подумала я тогда отчётливо-спокойно…

* * *

У Лебедевых новость сногсшибательная: они переезжают в новый двухэтажный дом на горе; как я говорю, в городскую квартиру. Да уже переехали, можно сказать, остались мелочи, для их перевозки Ирина мама Нина Яковлевна взяла совхозную лошадку. Нам с Ирой поручено сделать рейс на лошадке на новую квартиру. Я, например, немного побаиваюсь: вдруг лошадке нашей не понравится какая-нибудь шумная машина… Но молчу. Мы с Ирой благополучно усаживаемся в сани-розвальни, она правит, и мы потихоньку трогаемся. Прямо перед нашими глазами задние конечности лошади, и я совершенно неожиданно для себя устраиваю подруге экзамен:

– Как ты думаешь, что это у лошади? – говорю я и показываю на хорошо нам видную пяточную кость.

Перейти на страницу:

Похожие книги