Пятая гора

«Умоляю тебя — дай пройти мне и увидеть благодатную землю за Иорданом».

Господь, однако, разгневался на эту просьбу. И ответил: «…полно тебе, впредь не говори Мне более об этом… взгляни глазами твоими к морю, и к северу, и к югу, и к востоку, и посмотри глазами твоими; потому что ты не перейдешь за Иордан сей».

Вот как вознаградил Господь многолетний тяжкий подвиг Моисея: не позволил, чтобы нога его ступила за Иордан. А что если бы он ослушался?

Мысли Илии вновь обратились к небесам.

— Господи, ведь битва эта шла не между ассирийцами и финикиянами, но между Тобой и мной. Ты не предупредил меня о войне между нами, в которой — как всегда — победил и заставил исполнить Твою волю. Ты уничтожил женщину, которую я любил, и город, который дал мне приют после долгих скитаний в чужих землях.

Ветер засвистал сильнее. Пересиливая страх, Илия продолжал:

— Я не могу вернуть ее из небытия, не могу переменить удел разрушенного тобой Акбара. Моисей покорился Твоей воле и не пошел за Иордан. Я же отважусь на большее, так что лучше Тебе убить меня прямо сейчас, ибо если Ты не сделаешь этого и дашь мне добраться до городских ворот, я подниму из праха то, что Ты захотел стереть с лица земли.

И не прибавил к сказанному ни слова. Он высказал все, что хотел, и теперь ждал смерти. И надолго сосредоточился лишь на том, как хрустит песок под ногами, ибо не хотел услышать ни ангельских голосов, ни угрозы, грянувшей с небес. Сердце его было свободно, и, что бы ни случилось, это более не страшило его. И все же в самых глубинах души начало томить его какое-то неуловимое чувство — как если бы он забыл о чем-то важном.

…Спустя довольно много времени мальчик остановился и дернул Илию за руку:

— Пришли.

Илия открыл глаза. Испепеляющий огонь не ударил с небес и не поразил его. Он стоял перед разрушенными стенами Акбара.

Илия взглянул на мальчика, который продолжал крепко держать его за руку, словно боялся, что он вдруг исчезнет. Любит ли он его? Он не знает. Впрочем, об этом еще будет время подумать, а сейчас надо было выполнить задачу, впервые за много лет поставленную ему не Богом.

Он чувствовал запах гари. В небе кружили стервятники, поджидая, когда можно будет наброситься на уже полуразложившиеся останки акбарских воинов. Илия подошел к одному из воинов и снял у него с пояса меч — во вчерашней сумятице ассирийцы его не заметили.

— Зачем он тебе? — спросил мальчик.

— Для защиты.

— Ассирийцы же покинули город.

— Это не важно. Лучше быть при оружии. Надо быть готовым ко всему.

Голос его дрожал. Никто не смог бы сказать, что произойдет, когда они перешагнут полуразрушенные крепостные стены, но Илия, не колеблясь, убил бы всякого, кто оскорбил бы его.

— Я разрушен так же, как этот город, — сказал он мальчику. — Но — опять же, как он — еще не исполнил свое предназначение.

Мальчик улыбнулся.

— Ты говоришь как прежде.

— Не обманывайся словами. Прежде передо мной была цель — свергнуть Иезавель с престола и возвратить Израиль Господу, но теперь, когда Он позабыл нас, и мы должны позабыть Его. Предназначение мое исполнить то, о чем ты просил меня.

Мальчик взглянул на него недоверчиво:

— Без Бога моя мать не вернется с того света.

Илия погладил его по голове.

— Исчезла только ее бренная оболочка. Сама же она по-прежнему пребывает среди нас, ибо она, как и сказала, и есть Акбар. Мы обязаны помочь ей вернуть прежнюю красоту.

* * *

В городе было малолюдно. По улицам брели старики, женщины и дети — в точности как это было в ночь вторжения — и казалось, они сами не знают, куда идти и что делать.

Мальчик замечал, что всякий раз, встречаясь с кем-нибудь, Илия сжимал рукоять меча. Однако люди оставались безразличны: большинство узнавали израильского пророка, кое-кто кивал ему, но никто не обращал к нему ни слова — ни с приветом, ни с ненавистью.

«Они утратили даже ярость», — подумал он, глядя на вершину Пятой горы, как всегда прячущуюся в тучах. И ему вспомнились слова Господа:

«Повергну трупы ваши на обломки идолов ваших, и возгнушается душа Моя вами; города ваши сделаю пустынею, и опустошу святилища ваши.

Оставшимся из вас пошлю в сердца робость в земле врагов их, и шум колеблющегося листа погонит их, и побегут, как от меча, и падут, когда никто их не преследует».

«Да, Господи, Ты сдержал свое слово: сделал как обещал. И живые мертвецы бредут по лицу земли. Но Акбар избран, чтобы дать им приют».