Пятая гора

Двое дошли до главной площади, присели на какие-то обломки, огляделись вокруг. Разорение и разрушение оказались тяжелее и неумолимей, чем представлялось издали: большая часть домов осталась без крыш, грязь и насекомые заполоняли все.

— Нужно похоронить погибших, — промолвил Илия. — Иначе через главные ворота в Акбар придет чума.

Мальчик сидел, опустив голову.

— Выше голову, — сказал Илия. — Нам с тобой предстоят великие труды ради того, чтобы твоя мать осталась довольна.

Но мальчик не послушался, ибо начал сознавать, что где-то под этими развалинами погребено тело той, что подарила ему жизнь, и тело это подобно телам, которые лежат вокруг.

Илия не настаивал. Он поднялся, взвалил на плечи труп и отнес его на середину площади. Нет, ему не вспомнились в этот миг наставления Господа о том, как надлежит погребать умерших, — он хотел всего лишь воспрепятствовать тому, чтобы в город нагрянула моровая язва. Спастись от нее можно было единственным способом: устроить всесожжение.

Он работал все утро. Мальчик оставался на месте, он так и не поднял глаза, но сдержал слово, данное матери: ни единой его слезинки не упало на землю Акбара.

Какая-то женщина остановилась рядом и принялась смотреть, как работает Илия.

— Человек, который прежде решал дела живых, ныне собирает в кучу тела мертвых, — сказала она.

— Где же все жители Акбара? — спросил Илия.

— Они покинули город и забрали с собой то немногое, что уцелело. Ради чего тут оставаться? Не ушел лишь тот, кто не смог, — старики, вдовы, сироты.

— Но ведь здесь сменилось уже несколько поколений горожан. Почему они так легко сдались?

— Спроси это у тех, кто все потерял.

— Помоги мне, — сказал Илия, взваливая на плечи очередной труп. — Надо сжечь их, чтобы в город не пришел бог чумы. Его отпугивает смрад горелого мяса.

— Да пусть приходит! — отвечала женщина. — Пусть приходит и забирает нас всех!

Илия продолжал свое дело. Женщина, продолжая наблюдать за ним, уселась рядом с мальчиком. Спустя какое-то время вновь приблизилась к Илии:

— Зачем ты спасаешь обреченный город?

— Мне некогда об этом думать. Если начну размышлять — пойму, что не могу сделать, что должен.

Да, старик-пастух сказал правду: единственный выход — в том, чтобы позабыть зыбкое и неверное прошлое и сотворить для себя самого новую историю. Прежний Илия-пророк окончил свои дни вместе с вдовой, в пламени ее горящего дома. Теперь он стал человеком, который не верит в Бога и терзается сомнениями. И при этом он — жив, хоть и бросил вызов Богу, рискнув навлечь на себя Его проклятие. Если он хочет и дальше следовать своей стезей, надо выполнить задуманное.

Женщина выбрала труп поменьше и за ноги поволокла его туда, где уже высилась собранная Илией груда тел.

— Это не потому, что я боюсь бога чумы, — сказала она. — И не потому, что жалею Акбар, — все равно сюда скоро опять придут ассирийцы. Я делаю это ради вон того мальчика, что сидит поодаль, не поднимая головы, — он должен знать, что жизнь не кончена.

— Спасибо тебе, — ответил Илия.

— Нечего меня благодарить. Где-то здесь, под руинами, лежит тело моего сына. Ему было примерно столько же, сколько тому мальчику.

Закрыв лицо руками, она заплакала, горько и безутешно. Илия осторожно прикоснулся к ее плечу:

— Наша с тобой боль не стихнет никогда, но работа поможет вынести ее. Усталое тело неуязвимо для страдания.

Целый день потратили они на это тяжкое и горькое дело — подтаскивали на середину площади трупы убитых. Большинство составляли юноши, которых ассирийцы сочли акбарскими воинами. Несколько раз Илия узнавал знакомых и принимался плакать над ними — но так и не прервал работу.

* * *

Ближе к вечеру они совсем выбились из сил. И все равно до конца было еще очень далеко, а никто из жителей Акбара так и не пришел им на помощь.

Илия и женщина присели рядом с мальчиком. И впервые за все это время он вскинул голову:

— Я проголодался.

— Пойду поищу чего-нибудь, — сказала женщина. — В домах много припасов запрятано: люди готовились к длительной осаде.

— Принеси еды мне и себе, — сказал Илия, — ибо мы в поте лица своего заботились о городе. А если этот мальчик проголодался, пусть сам добудет себе пропитание.

Женщина поняла — она и сама бы поступила так по отношению к собственному сыну — и направилась туда, где стоял ее дом, где грабители, искавшие что-нибудь ценное, все перевернули вверх дном и вдребезги перебили ее вазы, созданные искуснейшими акбарскими стеклодувами. Все же ей удалось найти загодя припрятанные сушеные фрукты и муку.

Вернувшись, она поделилась этим с Илией. Мальчик не промолвил ни слова.

Тут к ним приблизился какой-то старик.

— Я видел, как вы целый день собирали убитых, — сказал он. — Зря только время тратили: разве вам невдомек, что ассирийцы вернутся, как только покорят Тир и Сидон? Так пусть же явится бог чумы и выморит их всех.

— Мы стараемся не для них и не для самих себя, — отвечал ему Илия. — Она работает ради того, чтобы показать ребенку, что будущее существует. А я — чтобы показать, что прошлого больше нет.