Пятая сестра

Мелани раздирали противоречивые чувства. Она была почти уверена, что Ариан намеренно пригласил ее, чтобы помучить парой десятков тяжелых вопросов, на которые Мелани не готова отвечать.

– Еще он сказал, что если вы не явитесь, то он не будет злиться. Это ваше право.

В каждом человеке есть такая особенность: он из чистого любопытства готов сделать что-то, что ему велели сделать наоборот. Ариан решил применить правило в жизни. И оно сработало.

Это как сказать своему капризному знакомому «Делай, чего душе угодно», он уже не сможет со спокойной душой совершить желанное и будет следовать за тобой.

Мелани клюнула на крючок Ариана и явилась в обеденный зал. Она ожидала увидеть залитое светом пространство, но вместо этого здесь царила тьма, разбавляемая разве что десятками свечей. Девушка заметила на столе множество блюд, приготовленных и поставленных скорее для красоты, нежели для насыщения, ибо еды хватило бы на несколько дней, на не тлько на ужин.

Ариан сидел на одном конце стола, место Мелани – на другом. Ей все еще было неловко за то, что она притворилась спящей и обманула его, но Ариан уже забыл об этом случае, который, к слову, уже не вызывал в нем неприязни, лишь тихий смешок.

Так они просидели в молчании около десяти минут, неспешно принимая пищу. Мелани часто поднимала взгляд на Ариана, наблюдая за каждым его движением, взглядом, пытаясь считать как книгу. Бесполезно. Представитель межвремья был слишком сложным для нее.

Феяна принесла им напитки. Она сочла правильным для начала поставить стакан и налить свежевыжатого сока своему правителю, но тот прервал ее и томно произнес:

– С этого дня, с того самого момента, когда появилась Мелани, ты стала принадлежать ей.

На секунду на лице Феяны промелькнуло оскорбленное выражение. Она привыкла служить Ариану и уважать его гостей по своей воле, ибо тот никогда не шел против желаний своей прислуги. Но сейчас Ариан словно переменился в лице. Ему стало все равно на чувства девушки. Он и раньше не воспринимал людей как равных, особенно, если те были не из его мира, но сейчас в нем что-то изменилось.

«Неужели он хочет произвести на меня впечатление? Или, наоборот, пробудить во мне неприязнь к нему?» – спрашивала себя Мелани.

Молчать она не стала:

– Феяна не вещь, чтобы мне принадлежать.

Ариана, казалось, только этого и ждал:

– Она же прислуга. Я и так отношусь к ним слишком мягко, если сравнивать с тем, как относятся к прислуге в твоем мире.

– Они тоже люди, Ариан. И заслуживают уважения. Человеческое происхождение не делает их животными.

– К животным я отношусь лучше.

Мелани сжала салфетку в руке и напрягла плечи, будто готовилась встать.

Феяна была растеряна. Она стала случайной жертвой игры Ариана с Мелани. Уже завтра представитель межвремья забудет о своих словах и вновь будет относиться к ней как раньше. А пока она будто мяч, летающий между ее повелителем и новой «хозяйкой».

– Моя мать всю жизнь проработала служанкой. К ней было достойное отношение лишь потому, что она его заслужила долгими годами службы. Она рассказывала мне, что делали с другими девушками, и я никогда не пожелала бы такой участи. – Мелани была слишком возбуждена, чтобы промолчать. И это стало очередным доказательством ее неготовности принять силу пятой сестры.

– Однако она была рада, когда ты решила ей помочь.

– Потому что она любила предыдущих правителей Страйтфорда. Именно после того, как их заменила Маргарет, ее прислужники званиями выше начали развращать молодых служанок. Те не выдерживали и уходили.

Ариан поменялся в лице.

– Думаешь, я совершаю те же грязные поступки, которые совершали какие-то низкосортные смертные в твоем погибшем доме?

Это задело Мелани за живое. Вскрыло кровоточащую рану. Она встала из-за стола.

– Я признаю свои ошибки и беру вину на себя. Я буду жить с этим до конца своих дней либо до конца этого мира. Но твои методы и мысли мне непонятны.

«Они вызывают во мне и бешенство, и интерес».

– Я и не должен быть тебе понятен, как остальные люди. – Ариан высокомерно вскинул голову. – Я – время.

Пятая сестра опустила плечи и вздохнула. Она чувствовала себя уязвимой перед Арианом, но не могла молчать, даже если тот выгонит ее из своего мира после того, что она скажет:

– Порой мне кажется, что ты пытаешься скрыть свое прожженное обидами и болью прошлое за раздутой самовлюбленностью и дырявой уверенностью в том, что ты чуть ли не высшее существо. Но ты ведь и сам знаешь, что все это неправда. Сам знаешь, кто ты на самом деле. И не хочешь мириться с этим.

Мелани впервые видела, чтобы Ариан смотрел на нее так напуганно, словно та поразила его ножом в самое сердце. Рука повелителя межвремья потянулась к груди слева и сжала рубашку. Опустив пустой взгляд, он прошептал лишь одно слово:

– Убирайся.

Глава 24

Прошло четыре дня. За это время Ариан и Мелани ни разу не обмолвились даже словом.