Пятнадцатилетний капитан

Глава десятая Ярмарка

Порыв Дика Сэнда был таким стремительным, что никто из окружающих не успел вмешаться. Но тотчас же несколько туземцев набросились на юношу. Они убили бы его, если бы не появился Негоро.

По знаку португальца, туземцы отпустили Дика. Затем они подняли с земли и унесли труп Гэрриса. Альвец и Коимбра хотели на месте казнить Дика Сэнда, но Негоро шепнул им, что они ничего не потеряют, если отложат казнь на некоторое время. Тогда хавильдарам было приказано увести юношу и стеречь его, как зеницу ока.

Дик Сэнд не видел Негоро с тех пор, как маленький отряд покинул побережье. Он знал, что этот негодяй — единственный виновник крушения «Пилигрима». Казалось, Дик должен был ненавидеть Негоро больше, чем его сообщника. Но он с презрением отвернулся от бывшего кока и не удостоил его ни единым словом.

Гэррис сказал, что миссис Уэлдон и ее сын умерли. Теперь ничто больше не занимало Дика. Ему стала безразличной даже собственная участь. Хавильдары потащили его за собой. Куда? Дику было всё равно…

Юношу связали и посадили в узкий сарай без окон. Это был карцер, куда Альвец бросал невольников, приговоренных к смертной казни за бунт или другие проступки. Здесь Дик был отгорожен глухими стенами от всего мира. Но он и не сожалел об этом. Он отомстил за смерть тех, кого любил, и теперь никакая казнь не страшила его.

Легко догадаться, почему Негоро помешал туземцам расправиться с Диком: он хотел перед казнью подвергнуть юношу жестоким пыткам! Пятнадцатилетний капитан был во власти судового кока. Теперь не хватало только Геркулеса, чтобы месть Негоро была полной!

Через два дня, 28 мая, открылась ярмарка — лакони, на которую съехались работорговцы из всех факторий[110] внутренней Африки и множество туземцев из соседних с Анголой областей. Лакони — не только невольничий торг, это вместе с тем и рынок всех продуктов плодородной африканской земли.

С самого раннего утра на читоке царило большое оживление. Четыре-пять тысяч человек толпились на площади, не считая рабов Хозе-Антонио Альвеца, среди которых был и Том с товарищами.

Альвец был самой важной персоной на ярмарке. Он ходил по площади со своим другом Коимброй, предлагай партии невольников работорговцам из внутренних областей. Среди покупателей было много туземцев, были метисы[111] из Уджиджи — главного торгового города области Больших Озер — и несколько арабских купцов.

Ни один рынок большого европейского города, даже в день годичной ярмарки, не шумит и не волнуется так, как этот африканский торг. Для туземцев лакони — большой праздник, и ради этого праздника они разукрасились — слово «нарядились» тут было бы неуместным — самым парадным образом. Главное украшение местных щеголей и щеголих составляли их прически. Иные мужчины заплели косы и уложили их на макушке высоким шиньоном[112]. Другие поделили волосы на несколько тоненьких косичек, свисавших наперед, как крысиные хвостики, а на макушку водрузили пышный султан из красных перьев. Третьи соорудили из волос множество затейливых рожков, обмазали их для прочности красной глиной и обильно умастили жиром.

Все эти прически из собственных и фальшивых волос были украшены массой железных и костяных шпилек и палочек. Некоторые франты, не довольствуясь этими украшениями, унизали волосы разноцветными бусинками и в середину сложного узора воткнули нож для татуировки с резной костяной рукояткой.

Прически женщин состояли из бесчисленных хохолков, завитков, локонов, образующих запутанный и сложный рельеф. Только несколько молодых и миловидных женщин ограничились тем, что просто зачесали волосы назад, предоставив им ниспадать на спину, или подстригли челку на лбу. Все без исключения женщины обильно умастили свои шевелюры жирной глиной и блестящей нкола — смолистым соком сандалового дерева, так что издали казалось, будто головы туземных франтих покрыты черепицей.

Не следует, однако, думать, что парадный наряд туземцев ограничивался только роскошной прической. К чему человеку уши, если в них нельзя носить палочек из драгоценных пород древесины, медных колец с тонкой резьбой, плетеных цепочек из маисовой соломы или, наконец, небольших тыквенных бутылок, заменяющих табакерки? Не беда, что мочки ушей вытягиваются от этого груза и почти достигают плеч.

Африканские дикари не знают, что такое карманы, поэтому они носят в ушах те мелкие обиходные предметы — ножи, трубки, всё то, что цивилизованные люди носят в карманах.

Что касается шеи, запястий, икр и лодыжек, то, с точки зрения дикарей, эти части тела самой природой предназначены для ношения медных или бронзовых браслетов, колец и ожерелий из разноцветных бус.