Пятнадцатилетний капитан

Все четверо по-прежнему были скованы цепями, — но взгляды их красноречивее слов говорили о бешенстве и возмущении, владевших ими.

— Дика Сэнда здесь нет! — сказал Бат, обведя глазами обширную площадь

— Понятно, — ответил Актеон. — Они не могут продать его в рабство.

— Но они могут убить его, и убьют непременно! — сказал Том. — А мы можем только надеяться на то, что нас купит один работорговец. Хоть бы не разлучаться!

— Ох, как страшно подумать, отец, что ты будешь далеко от меня… Ты… старик… будешь рабом… — рыдая, воскликнул Бат.

— Нет, — ответил Том. — Нет, они не разлучат нас, и, быть может, нам удастся…

— Если бы еще Геркулес был с нами! — сказал Актеон.

Но великан не подавал о себе вестей. С тех пор, как он прислал Дику записку, о нем не было ни слуху, на духу. Стоило ли завидовать Геркулесу? О, да! Даже в том случае, если он погиб! Ведь он умер как свободный человек, защищая свою жизнь. Ведь он не знал, как тяжки цепи неволи.

Между тем торг открылся. Агенты Альвеца прогуливались среди толпы невольников, мужчин, женщин и детей; им не было дела до того, не разлучают ли они мужа с женой, отца с сыном или мать с дочерью. Для этих людей невольники были домашним скотом, не больше…

Тома и его товарищей водили от покупателя к покупателю. Агент, шедший впереди, выкрикивал цену, назначенную Альвецом за всю партию. Купцы — арабы или метисы из центральных областей — подходили поближе и внимательно осматривали «товар». Они с удивлением замечали, что молодые товарищи Тома не похожи на негров, пригнанных с берегов Замбези или Луалабы, — по развитию и физической силе они стояли гораздо выше. Поэтому цена им была больше, перекупщики ощупывали их мускулы, оглядывали их со всех сторон, смотрели им в рот, точь в точь как барышники, покупающие на ярмарке лошадей. Они швыряли на дорогу палку и приказывали бежать за ней, чтобы таким образом проверить, умеет ли. невольник быстро бегать.

Так осматривали и проверяли всех невольников. Никто не был освобожден от этих унижений. Не следует думать, что несчастные были равнодушны к такому обращению. Ничего подобного! Чувство стыда и обиды за поруганное человеческое достоинство владело этими людьми, и только одни дети не понимали, какому унижению их подвергают.

Невольников при этом и осыпали ругательствами и били. Уже успевший напиться Коимбра и агенты Альвеца обращались с рабами, как с последними скотами, а у новых хозяев, которые купят их за слоновую кость, коленкор Или бусы, их ждала, быть может, еще более горькая жизнь.

Разлучая мужа с женой, мать с ребенком, работорговцы не позволяли им даже попрощаться. Они виделись в последний раз на лакони и расставались навсегда.

Обыкновенно купцы, торгующие невольниками-мужчинами, не покупают женщин. Дело в том, что спрос на невольниц предъявляет главным образом мусульманский Восток, где распространено многоженство. Поэтому женщин направляют на север Африки. Невольники же мужчины используются на тяжелых работах в испанских колониях или в Маскате и на Мадагаскаре. Поэтому мужчин отправляют на запад или восток, в прибрежные фактории. Прощание мужей с женами сопровождается душераздирающими сценами, потому что разлука эта вечная, и люди знают, что умрут, не свидевшись больше друг с другом.

Желание Тома и его товарищей сбылось: их продали в одни руки. На эту партию из четырех негров нашлось много охотников. Несколько торговцев из Уджиджи спорили из-за них. Хозе-Антонио Альвец потирал от удовольствия руки. Цена на американцев поднималась. Покупатели чуть не дрались из-за работников, каких еще не видели на рынке в Казонде. Альвец, конечно, не рассказывал, где он добыл их, а Том и его товарищи, не знавшие местных наречий, не могли ничего объяснить.

В конце концов они достались богатому арабскому купцу. Новый хозяин намеревался через несколько дней отправить их к озеру Танганайка, с тем чтобы оттуда переправить в занзибарские фактории.

Дойдут ли они живыми до места назначения? Ведь им предстояло пройти полторы тысячи миль по самым нездоровым и опасным областям центральной Африки.

Хватит ли на это сил у старого Тома? Или он не выдержит мучений и умрет дорогой, как Нан?..

Но всё-таки четверо друзей не были разлучены! От этого сознания даже цепь, сковывавшая их, казалось, становилась легче.

Новый хозяин — араб — велел отвести купленных невольников в отдельный барак. Он заботился о сохранности «товара», который сулил немалый барыш на занзибарском рынке.

Тома, Бата, Остина и Актеона тотчас же увели с площади. Поэтому они не увидели и не узнали, каким неожиданным происшествием закончилась ярмарка в Казонде.

Глава одиннадцатая Королевский пунш

Около четырех часов пополудни в конце главной улицы послышался грохот барабанов, звон цимбалов и других африканских музыкальных инструментов. Возбуждение толпы в это время достигло предела. Полдня споров, драк и криков не приглушили звонких голосов и не утомили неистовых торговцев. Многие невольники еще не были проданы.