Пигмалион. Кандида. Смуглая леди сонетов

Такой упор на шекспировскую саркастичность, на озорное упоение пессимизмом, на способность бурно радоваться тому, что разбивает сердца людей обыкновенных, я делаю не только оттого, что все это симптоматично для сгустка жизненной энергии, который мы называем гением, но и потому, что отсутствие иронии – единственный вопиющий недостаток в остальных отношениях удивительно глубокой книги мистера Харриса. К счастью, это упущение книгу не калечит, как, на мой взгляд, оно калечит героя пьесы, ибо из пьесы автор исключил себя, тогда как книгу он заполняет собой в полной мере, – язвительный, звучноголосый, с тем особым, несокрушимым стилем, который и есть человек.

Идол бардопоклонников