Пилигрим

Утром, еще до прибытия контр-адмирала, Гарин все-таки наведался к господину Грюнеру. Икс-джинна у каюты не было, но гермостворка оказалась запертой изнутри. Тогда Юрий попытался вызвать Высшего по вифону, и это удалось. Бхут извинился, сказал, что сейчас очень занят, но почти что с товарищеской теплотой предложил Гарину встретиться после обеда.

Тон и дружелюбие господина Грюнера лишь добавили сомнений, хотя Юрий старался убедить себя не быть наивным — модулятор голоса дистанта мог сымитировать любую эмоцию, а сам бхут уже доказал, что вполне способен на хитрость.

Так или иначе, к моменту появления на корабле командующего, Гарин так до конца и не решил, как строить разговор с капитаном, и стоит ли вообще идти к нему. Тем более, если Элли скоро переведут на крейсер…

И тут Юрий обругал себя за глупость и малодушие. Что будет толку от крейсера, если до Элли захотят добраться Высшие? Он обязан предупредить о возможной опасности не только Кимуру, но и контр-адмирала. И лучшего момента точно не будет!

Гарин быстро оглядел себя, одернул края форменной куртки и смахнул с груди пылинку. Решительным шагом направился вслед за офицерами, прогоняя в голове возможные фразы для начала беседы.

Одучи стоял возле кают-компании, упершись рассеянным взглядом в противоположную стену. Автомат на его груди казался игрушечным. Когда в коридоре появился Гарин, урсулит дернул мохнатым ухом и повернул к нему морду. Радостно растянул широкую пасть в улыбке:

— Ю!

— Привет, — Юрий улыбнулся в ответ. — На посту?

— Одучи на посту, — согласно кивнул дистант.

— Мне нужно в кают-компанию, — Гарин указала на дверь. — Нужно поговорить с капитаном. Это очень важно.

Одучи покосился на закрытые гермостворки, ответил виновато:

— Одучи извиняется, но пускать никого не велено.

Юрий досадливо поморщился.

— Но капитан в другом месте, — вдруг продолжил урсулит. — Капитан с главным офицером в каюте капитана. Сказали ждать, сказали, что придут позже.

— Спасибо, Одучи, — Гарин благодарно похлопал дистанта по плечу. — Ты настоящий друг.

— Одучи — настоящий, — довольно оскалился урсулит. — Одучи — друг.

Юрий кивнул усрулиту, пошел дальше. На развилке у мостика свернул к правому борту, туда, где в коротком тупичке располагалась каюта капитана.

Перед которой, сложив руки на поясе, стоял вахтенный матрос в боевой экипировке. Юрий его знал, это был один из заряжающих орудийного расчета.

— Стой! — гаркнул матрос, выступая вперед. — Куда?

— К капитану, — Юрий остановился. — Для него есть важное сообщение.

Лицо вахтенного под низким наплывом шлема недоверчиво перекосилось, блеснули изучающие Гарина глаза.

— Ты же этот, бывшая «блоха»? — спросил матрос. — Гагарин?

— Гарин, — поправил Юрий.

— Ну да, — протянул вахтенный и его тон Юрию не понравился. — Точно. Еще за девку эту, за ведьму вступался. В Бека железкой тыкал, да?

Гарин нахмурился, склонив голову на бок.

— Чего зыркаешь? — с угрозой спросил вахтенный, передвигая руку к кобуре. — Не напугаешь. Нечего тебе к капитану ходить. Что ты ему дельного рассказать можешь? Вроде, «наш», корабельный, а под этого червяка инопланетного лег, да бабе этой прóклятой жопу лижешь…

Он оказался довольно проворным. Возможно, у него даже были усиливающие реакцию импланты, на которые матрос надеялся — он на долю секунды опередил рванувшего к нему Юрия и успел выхватить пистолет.

Только Гарин знал об оружии чуть больше обычного орудийного заряжающего. Он ткнул пальцем в кнопку экстрактора, находящегося чуть повыше рукояти пистолета, и, пока магазин с зарядами падал на пол, локтем коротко ударил вахтенного в челюсть. Тот пошатнулся, щелкая спусковым крючком ставшего бесполезным оружия, поплыл, но Юрий не дал ему очухаться — заступил матросу за спину и взял его шею в «замок», чуть приподнимая. Матрос забарахтался, но довольно быстро обмяк, потеряв сознание. Гарин осторожно привалил его к стене, натянув на лицо шлем. Выпавший пистолет засунул себе за пояс, убрал в карман магазин. Выпрямился, выравнивая дыхание, толкнул в сторону гермостворку, делая шаг через порог.

Его встретили прекрасным хуком справа, практически сбив с ног. Гарин качнулся в сторону, прикрываясь руками, попытался уйти с линии атаки. Очередной удар почти пробил его блок, и неизвестно как бы все продолжалось, если бы не резкий окрик капитана:

— Стой или стреляю!

Юрий застыл, напряженно уставившись в черный ствол пистолета в руках Кимуры. Рядом с ним сопел разгоряченный контр-адмирал, разминая отбитые пальцы.

— Крепкий, гад, — сказал он, как показалось Гарину, с неким восхищением.

— Это, как выразился бы наш дорогой доктор, тот самый «бронзовый» Юрий Гарин, — прокомментировал Кимура, не опуская оружия. — Легенда нашего корабля. Господин рэй-мичман, вам не кажется, что в последнее время я слишком часто держу вас на мушке? Это становится дурной традицией.

— Если господин капитан позволит, — осторожно ответил Юрий. — Каждый такой случай оказывался досадным недоразумением. Как, замечу, и этот.

Контр-адмирал захохотал, потом выдохнул:

— Какой наглец!